Клоун, играющий на дудке

В мерцающем свете кулис, под пристальными взглядами пестрой толпы, возник он – Клоун. Не просто ряженый, а воплощенная квинтэссенция смеха и грусти, радости и печали, сплетенных в единый, искрящийся узел. Его колпак, нелепо вздернутый кверху, словно вопросительный знак, казался продолжением его бунтующей души, вечно стремящейся к новым высотам, к новым способам удивить и рассмешить.
Дудке в его руках – не просто музыкальный инструмент. Это продолжение его голоса, способное выразить то, что не подвластно словам. Мелодии, извлекаемые им, то взмывают ввысь, как стая перепуганных птиц, то опускаются до еле слышного шепота, полного тоски и одиночества. Каждая нота – это история, рассказанная без слов, понятная каждому, кто хоть раз в жизни испытывал радость или горе, надежду или разочарование.
Движения его, нарочито неуклюжие и преувеличенные, полны грации и изящества. Он спотыкается, падает, встает, отряхивается и снова идет вперед, словно напоминая нам о неизбежности падений и о необходимости подниматься после каждого из них. В его глазах, спрятанных за толстым слоем грима, мерцает мудрость, накопленная годами наблюдений за человеческой природой, за ее взлетами и падениями, за ее стремлением к счастью и ее неизбежным столкновением с реальностью.
И вот, мелодия обрывается. Клоун замирает в поклоне, его колпак слегка съезжает набок. В зале наступает тишина, полная предвкушения и благодарности. Затем раздаются аплодисменты, нарастающие с каждой секундой, переходящие в овацию. Клоун улыбается, его глаза светятся от счастья. Он знает, что его искусство коснулось сердец зрителей, что его музыка проникла в их души, что он смог подарить им мгновение радости и надежды. И это – высшая награда для Клоуна.