Друзья, у вас была такая книжка?
У меня — да!
Разбирала как-то сохраненные книжечки — потрепанные... чумазые немножко, но с чувством сбереженные, понятно кем...
Не мной. Некоторые без обложек, у некоторых странички порваны.
Я росла и думала — да зачем хранить эти старые малышовые книжки? Что уж, новых что ли не купить!
А теперь, когда другая гражданка смотрит мои книги — дак ей и правда так интересно, и кажутся они ей совершенно сказочными, а уж когда дополняют, что "эти книжки-то еще знаешь кого?". Так глаза светиться начинают: "Мама, мама! Смотри — это еще твои книжечки! Почитай мне!".
Почитай. Легко сказать... Берешь в руки, и изнутри что-то такое поднимается... Что-то такое, в общем — зареветь и долго реветь можно от таких странных чувств... и от счастья за ребенка, и от грусти за время, и от страха и снова от счастья... такого щемящего, что вот так... Да именно так всё и было в моём тогдашнем детстве. Ну мы, пожалуй, перестанем реветь — я вообще-то не мучить вас хотела, а просто показать и чуть рассказать про художника.
Юрий Васнецов (1900-1973). Похоронен в Питере.
Родился Юрий Васнецов 4 апреля 1900 года в старинном городе Вятке, в семье священника.
И дед его, и братья отца принадлежали к духовному сословию. Состоял в отдаленном родстве с Виктором и Аполлинарием Васнецовыми.
Большое семейство отца Алексия Васнецова жило в двухэтажном доме при кафедральном соборе, в котором батюшка и служил. Юра очень любил этот храм — чугунные плитки его пола, шершавые, чтобы нога не скользила, огромный колокол, дубовую лестницу, что вела на верхотуру колокольни...
Писал впоследствии так: «Все еще живу тем, что видел и помнил в детстве».
И так: "Помню весну в Вятке. Ручьи текут, такие бурные, как водопады, а мы, ребята, кораблики пускаем... Весной открывалась веселая ярмарка — Свистунья. На ярмарке нарядно, весело. И чего только нет! Посуда глиняная, горшки, кринки, кувшины. Скатерти домотканые со всякими узорами... Очень любил я игрушки вятские из глины, из дерева, гипсовые лошадки, петушки — все интересно по цвету. Карусели на ярмарке все в бисере, все в блестках — гуси, кони, колясочки, и обязательно гармонь играет".
А что такое тогдашняя Вятская губерния — кустарные промыслы: мебельные, сундучные, кружевные, игрушечными.
Да и сама матушка Мария Николаевна была знатной кружевницей-вышивальщицей, известной в городе.
В памяти маленького Юры на всю жизнь останутся и вышитые петухами полотенца, и расписные короба, разноцветные глиняные и деревянные кони, барашки в ярких штанишках, куклы-барыни — «от сердца, от души расписаны».
Еще мальчиком он сам расписал стены своей комнаты, ставни и печки в домах соседей яркими узорами, цветами, конями и фантастическими зверями и птицами.
Русское народное искусство он знал и любил, и это помогало ему потом рисовать свои удивительные иллюстрации к сказкам. И костюмы, которые носили в его родных северных краях, и праздничные уборы лошадей, и деревянная резьба на окнах и крылечках изб, и расписные прялки и вышивки — все, что он видел с малых лет, пригодилось ему для сказочных рисунков.
Еще в детстве ему нравился всевозможный ручной труд. Он шил сапоги и переплетал книги, любил кататься на коньках и пускать змея.
Любимым словом Васнецова было «интересно».
После революции все семьи священников, в том числе и семья Васнецовых (мать, отец и шестеро детей), были выселены буквально на улицу.
«...Отец больше не служил в кафедральном соборе, который был закрыт... да и вообще нигде не служил... Ему бы схитрить, сложить с себя сан, но тут-то и обнаружилась кроткая твёрдость духа: продолжал ходить в рясе, с крестом наперсным и при длинных волосах», – вспоминал Юрий Алексеевич.
Васнецовы скитались по чужим углам, вскоре купили маленький домик.
Потом пришлось его продать, жили в бывшей баньке…
Семейная фотография Васнецовых. Юрий Васнецов — третий слева.
Юрий отправился искать счастья в Петроград в 1921 году. Он мечтал стать художником. Чудом поступил на живописный факультет ГСХМ (позднее Вхутемас); успешно закончил учебу в 1926 г.
Его учителями был сам шумный столичный Петроград со своими европейскими дворцами и полных мировых сокровищ Эрмитажем.
За ними последовал и длинный ряд многих и разнообразных учителей, открывших мир живописи молодому провинциалу. Среди них были академически вышколенный Осип Браз, Александр Савинов, лидеры русского авангарда — «цветовик» Михаил Матюшин, супрематист Казимир Малевич.
И в «формалистических» работах 1920 годов индивидуальные особенности живописного языка Васнецова свидетельствовали о незаурядности дарования начинающего художника.
В поисках заработка молодой художник начал сотрудничать с отделом детской и юношеской литературы Государственного издательства, где под художественным руководством В.В. Лебедева счастливо обрел себя в интерпретации тем и образов русского фольклора — сказок, в которых лучше всего удовлетворялась его природная тяга к юмору, гротеску и доброй иронии.
В 1930-х гг. ему принесли известность иллюстрации к книжкам "Болото", "Конек-Горбунок", "Пятьдесят поросят" К.И. Чуковского, "Три медведя" Л.И. Толстого.
Тогда же он делал отличные - нарядные и увлекательные - литографские эстампы для детей, основанные на тех же сюжетных мотивах.
В 1932-34 гг. он создал, наконец, несколько произведений ("Дама с мышкой", "Натюрморт со шляпой и бутылкой" и др.), в которых проявил себя как очень крупный мастер, успешно соединивший утонченную живописную культуру своего времени с традицией народного "базарного" искусства, которое он ценил и любил.
Но это позднее обретение себя совпало с начавшейся тогда кампанией борьбы с формализмом.
Опасаясь идеологических преследований (уже успевших коснуться его книжной графики), Васнецов сделал живопись тайным занятием и показывал ее только близким людям.
В своих пейзажах и натюрмортах, подчеркнуто незатейливых по их мотивам и на редкость изощренных по живописной форме, он достигал впечатляющих результатов, своеобразно возрождая традиции русского примитивизма.
Но эти работы практически не были никому известны.
Непростая жизнь и в семье родителей, и впоследствии, во время, ну, как сказать, тоже непростое для творчески одаренной личности... советские годы, когда, скажем, нужно было "соответствовать" несколько поменяли собственный характер художника.
Обычно доверчивый и мягкий, уже будучи женат, он стал нелюдимым. Нигде не выставлялся как художник, нигде не выступал, ссылаясь на воспитание двух дочерей, одна из которых — старшая, Елизавета Юрьевна, — впоследствии станет знаменитой художницей.
Покидать дом, родных, даже ненадолго, было для него трагедией. Любое расставание с семьёй было непереносимо, а день, когда предстояло отправиться в путь, был испорченным днём. Перед выходом из дому Юрий Алексеевич даже слезу пускал от огорчения и тоски, но не забывал всё-таки всем положить под подушку какой-нибудь гостинец или милую безделушку.
Ю. Васнецов с дочерьми
Е.Ю. Васнецова на выставке, посвященной отцу.
Работа Е.Ю. Васнецовой
Даже друзья махнули на этого домоседа рукой — пропал человек для большого искусства!
Любимым чтением Юрия Алексеевича до старости оставались сказки. А любимейшими занятиями — писать масляными красками натюрморты, пейзажи, иллюстрировать сказки, а летом ловить рыбу на реке, обязательно на удочку.
Лишь несколько лет спустя после смерти художника его картины были показаны зрителям на выставке в Государственном Русском Музее (1979), и стало ясно, что Васнецов был не только прекрасным книжным графиком, но и одним из выдающихся русских живописцев XX в.
Давайте смотреть и вспоминать!
«Рисуй, пиши, что любишь. Больше смотри вокруг... Нельзя всё страшно досказывать, прорисовывать. Когда много чего-то наделано, прорисовано, тогда возникает натуралистичность. Вот, скажем, цветок. Возьми его, но переработай — пусть он будет цветок, но другой. Ромашка — и не ромашка. Незабудки мне нравятся своей голубизной, жёлтеньким пятнышком в середине. Ландыши... Когда я их нюхаю, мне кажется, что я король...»
Чувствительный он был. Юрий Алексеевич Васнецов.
Большое спасибо за ваше драгоценное внимание.
Все картинки и куски биографической информации взяты из открытых источников интернета и скомпанованы Вашим почтенным слугой.