Турецкие кошки и немецкие сухари. Октябрь 2015.
Сентябрь-октябрь мы любим проводить в Турции, когда температура воздуха совпадает с температурой воды в море. Мы нашли один волшебнейший отель, где сервис, красота, чистота, питание, обслуживание и прочие блага цивилизации находятся просто на высочайшем уровне, и ездим сюда уже не первый раз.О чем писать из отпуска, в котором весь день тупо лежишь на пляже в форме звезды, и кроме еды, спорта и вечерних шоу из интересного-то ничего нет? Но и тут нашлось место для любительницы марать бумагу (благо она теперь виртуальная).
Как известно, в Турции очень много диких кошек, которые постоянно пасутся в ресторанах в течение дня и вечера, выклянчивая у отдыхающих мясца или рыбки. И этот отель, несмотря на всю свою приличность, не мог избежать этой кошачьей экспансии, правда, кошки тут тоже люксовые – чистые и опрятные. По всему отелю здесь стоят кормушки и поилки для этих наглых попрошаек, однако, зажравшиеся мохнатики упорно отказываются есть сухой корм, продолжая шариться по ресторанам. На каждом столе тут стоит предупреждающая табличка, на которой написано: «Просьба не кормить кошек, т.к. это делает персонал». И что вы думаете? Все прямо вот такие послушные и не кормят их?! Конечно нет, тут их не только кормят, кидая кусочки прямо под стол, но еще и таскают с собой в салфеточках объедки и косточки и раздают их кошкам с котятами, которые до ресторана не доходят. Кроме этой беды с кормежкой, кошки тут заласканные: постояльцы их вечно тискают, таскают на руках, играют с ними, в общем, кошачий рай местечковый такой. При моей любви к кошкам и я периодически нарушаю правила некормежки и кидаю этим прохвостам шкурки от рыбки или косточки от курицы. Скажу честно, что я им даю только объедки! Хорошую еду я им не даю, пусть идут свои сухарики жуют, которых тут тьма тьмущая. В общем, далеко не каждый день, но иногда я нарушаю запрет и не могу не дать пару косточек этим глазам, смотрящим на меня голодным взглядом снизу вверх. Не понимаю, куда в них столько еды помещается, но жрут они тут много, а при этом остаются тощими, как селедки.
На днях моему благоверному мужу было как-то плоховато: то ли съел чего, то ли еще что, но на обед он решил не ходить, отправив меня на прокорм одну. Ресторанов тут в отеле много, но мы полюбили тот, куда нельзя ходить детям))) Тишина, красота, никто тебе не орет, вокруг только взрослые люди. В общем, прихожу я за свой столик, оглядываюсь - со мною вместе на всей площадке всего 2 пары: турки и парочка тощих немцев лет пятидесяти. Я села за столик, ближе всего стоящий к немцам. Парочка, я вам скажу, колоритная: два таких сухаря, на лицах фунт презрения, движения медленные, отточенные, жуют молча, сидят так ровно, будто кол проглотили, для каждого стоит своя бутылка вина, за столом могильная тишина – немцы отдыхают))). И тут в игру вступают кошки. Я как раз взяла себе на обед кусочек лосося с кожей, и не пропадать же добру - разрезала кожу на части и кинула ближайшей ко мне кошке. Тут на мою беду, откуда ни возьмись, прибежал малююююсенький котенок, и такой он был жалкий, грязный, какой-то весь кривой и ужасный (прямо исключение из всех местных кошек), что ему я отвесила кусок шкурятины побольше. Сидящий передо мной за соседним столиком немец, ужасно вращая глазами, с перекошенным от гнева лицом вдруг вскочил из-за своего стола и ломанулся к моему. Подскочив ко мне, эта почти двухметровая жердь в коротеньких шортиках с разрезами по бокам, вдруг начала шипеть в полушепоте: «Вы что вообще делаете??? Вы соображаете? Это что – самое удачное место для кормежки кошек?» Тут немецкая речь его покинула, и он начал задыхаться от злости, продолжая вращать глазами и подбирая слова. Я была настолько ошарашена и обескуражена, что от этого немецкого натиска начала плакать, ну так, чуть-чуть… слез, слава Богу, за темными очками не было видно, но дрожащий голос меня выдал. Знаете, за ту милисекнду, что я подбирала слова, чтобы что-то ответить этим шортикам с жилистыми мужскими ногами, у меня в голове успело пронестись миллиард всяческих мыслей, о которых я потом со смехом рассказывала мужу. А мысли были такие: «Ой, что это с ним? Ой, какие коротенькие штанишки! Как в таких можно в ресторан-то ходить? Да еще и мужчине? Ой, что он вообще сказал? А, про кормежку что-то… Ой, Ангела Меркель является для немцев примером стабильности, прилежности и благочестивости (это я прочла в немецком журнале как раз до похода в ресторан). Бедный котенок, он там не умер от страха? А жена у этого немца такая же шарахнутая? Чего он орет на маленькую, беззащитную, одиноко сидящую девочку? Нет, он шипит, орать ему его немецкая благочестивость не позволяет. Ой, ну какие же шортики короткие. Кажется, я начала плакать… Что же мне ему ответить? Про шортики, про кошек? Мамаааааа, что мне делать?» Примерно такой поток ерунды проносился в моей голове, а мой рот вдруг произнес: «Простите, пожалуйста, Вы совершенно правы! Я больше так не буду!» Мой вежливо-учтивый и спокойный тон (и как я вообще смогла именно так и такое сказать – я не знаю), сбил мужика с толку, он в растерянности и от неожиданности сделал своими длинными ногами шаг назад и продолжал глотать воздух, уже не зная, что сказать. Пару раз глубоко глотнув воздух пухлыми губами (на таком сухощавом теле эти пухлые губы смотрелись как-то так неуместно!), немец в бессилии молча выдохнул, уже было развернулся, чтобы идти назад к своему столику, как друг вновь зашипел, схватив с моего столика табличку с предупреждением о некормежке: «Вот тут же написано: «НЕ КОРМИТЬ!» ВЫ читать умеете?» Я снова тихо и виновато пробурчала: «Да-да, Вы абсолютно правы!». Немец взбесился еще больше, но, уже не зная, что со мной делать, он вдруг набросился на кошку, крутящуюся под ногамии, и истошно на нее заорал: «Кыш! Кыш!» Продолжая в исступлении глотать воздух, он гордо поднял голову и зашагал к своему столику, по дороге успев поцеловать свою жену в темечко.
Остатки лосося и салата мне уже не лезли ни в какое горло… Слезы предательски скатывались по щекам, и чтобы их не успел никто увидеть, я ушла из ресторана…
Муж, увидев мое заплаканное лицо, собрался было мчаться в ресторан и бить морду своему сородичу, но я стала со смехом и в красках рассказывать всю историю так, что уже через пять минут мы вместе держались за животы от смеха, оставив гневного немца в покое.
Однако на ужине муж рвался в бой. Сначала я не хотела показывать ему, кто же именно устроил мне сегодня за обедом урок. Но в этом не было никакой необходимости. Этот сухарь был единственным в ресторане, кто реально шикал и кидался на всех, проходящих мимо его столика, кошек, так что муж вычислил через минуту, кто же довел меня днем до слез. Муж тут же было дернулся в сторону столика сухощавых немцев, но я попросила его сдержаться. Знаете, мне было ужасно приятно наблюдать за мимикой, глазами и эмоциями мужа – он прямо аж весь от счастья загорелся, что ему выпадет шанс заступиться за свою женщину. Надо сказать, что в молодости он был еще тот забияка: вечно лез в драки, постоянно участвовала в каких-то безобразиях и бегал от полиции))). Тем самым вечером к мужу вернулась молодость! У него так и чесались руки набить сородичу немецкую морду. Я тихо и с улыбкой взывала к его рассудительности и еле сдержала его, чтобы потасовки не произошло. Муж так раззадорился, что весь вечер после ужина вещал мне (уже в сотый раз, но я примерно и с восторгом, будто впервые, слушала) про свои выходки в молодости. Теперь, каждый раз, видя в ресторане этого немца в шортиках, муж нарочито громко начинает что-нибудь рассказывать про кошек. В общем, детский сад))))