Даже ещё не открыв глаза, Римдим сквозь веки почувствовал, что вокруг стоит глухая темнота. И на самом деле он попал в какое-то тёмное место, куда не пробивался ни один луч солнца. Почти наощупь он двинулся вперёд. Вдруг из-за туч показался краешек луны. Уже привыкшие к темени глаза Римдима зажмурились, как от ослепительного света. Через некоторое время он смог оглядеться.
Он стоял у края леса, из которого только что вышел. Впереди вилась дорога, ведущая к большому чёрному замку. Невдалеке в лунном свете поблескивала речка. Вокруг стояла тишина, изредка прерываемая ночными звуками: то там пробежит зверёк, то сям ухнет охотящаяся сова. Римдим зашагал к замку.
Королевой ночного царства была великолепная Тиррина. Её длинные чёрные волосы обрамляли тонкое аристократичное лицо. Большие тёмно-серые глаза внимательно смотрели из-под пушистых чёрных ресниц, движения её были медленными и плавными, а речь мягко обволакивала и ласкала. Королева была взрослой, созревшей женщиной, мудрой, взвешивающей свои слова и поступки, терпеливой к случайным ошибкам, но непримиримой с намеренной глупостью.
Римдим поселился в чёрном замке. К его услугам были все ночные развлечения, которые только можно было выдумать, но всё стихало в ту же минуту, как только он желал тишины. Иногда к балам и пиршествам присоединялась Тиррина, но ненадолго: через час-другой она целовала Римдима в макушку и удалялась к себе. Юноша развлекался как мог, но его смущало поведение королевы. Он часто замечал на её лице выражение усталости, а улыбка Тиррины иногда была словно вымученной.
В очередной раз, когда королева ушла с праздника, Римдим последовал за ней. Тиррина сидела у своего роскошного туалетного столика и снимала колье со звёздами. Услышав шум его шагов, она повернулась к двери. Римдим подошёл к женщине и нежно взял её за руку.
— Почему ты уходишь?
— Потому что я видела уже всё это сотни раз. Ничего нового: только веселье, пустые разговоры и праздный образ жизни. Никакой живости, лишь только иллюзия жизни.
Она отвернулась и продолжила заниматься собой. Римдим чуть постоял, глядя на неё через зеркало столика.
— Ты ведь и сама ко мне ничего не испытываешь, верно?
— Но ведь у меня и выбора-то особого нет, верно? — парировала она. — Я бывала на балах много раз и я влюблялась много раз. И тоже ничего нового, все отношения обречены изначально. Тут меня уже ничем не удивишь.
Тиррина положила колье и серьги к нему в чёрный бархатный мешочек.
— Ты ведь за этим пришёл?
Пелам сидел на камне за оградой замка и любовался луной. Римдим молча подошёл и отдал мешочек с драгоценностями. Старик с любопытством взглянул на него, но молчания не нарушил. Лишь взмахнул рукой, вызывая заклинание.