"Метанойя"

Метанойя

и Семь Вестников Правды

В самом начале войны наш полк попал в окружение и был полностью уничтожен противником. Выжили только мы с приятелем, да и то по чистой случайности. Может, сейчас я бы сказал, что случайность та была обусловлена некой скрытой, тайной необходимостью, ведомой только Господу Богу.

За несколько часов до того самого налета вражеской авиации нас с четырьмя огромными канистрами отправили за водой к реке, которая находилась в нескольких километрах от нашей базы. Все началось так внезапно и так быстро закончилось, что, вернувшись, мы обнаружили лишь воронки от взрывов, горящие блиндажи и горы трупов. Пытаясь найти хоть кого-то оставшегося в живых, мы углубились в лес, но тут вдали за деревьями показались вражеские солдаты. Не теряя ни минуты, мы бросились назад, пытаясь затеряться в лесу. Мы долго бежали, петляя между деревьями, а сзади доносились короткие автоматные очереди. Наконец, совершенно выбившись из сил, я, задыхаясь, свалился на мягкий влажный мох.

Очнулся я через минуту. Рядом виднелись очертания старого колодца. Собрав остатки сил, я подполз и заглянул в него. В прохладную глубину вели ржавые, но прочные на вид скобы – ступеньки. Стараясь двигаться бесшумно, мы с приятелем начали медленно спускаться вниз. Слава Богу, воды в колодце не было, так что, достигнув дна, мы оказались на куче мусора, веток и прелой листвы. Через некоторое время вверху, на фоне синего неба, показалась голова в каске. Я передернул затвор своего автомата и приготовился стрелять. Голова в каске исчезла, и через мгновение вниз полетела ручная граната. Она упала к нашим ногам и мягко провалилась вниз сквозь сплетения ветвей. Я понимал, что в моем распоряжении не больше 10 секунд. С замиранием сердца я нащупал гранату, с трудом вытащил ее и изо всех сил бросил наверх. Я вложил в этот неистовый бросок всю свою любовь к жизни, все свои радости, печали и надежды, все свои раздумья о смерти и о Вечной жизни, воспоминания, скорби и, конечно, молитвы, все молитвы, которые проносятся в голове в страшный и ответственный миг смертельной опасности. Наверное, эти несколько секунд задержки и спасли жизнь нам с приятелем, потому что граната взлетела над кромкой колодца и там взорвалась, поразив, как потом оказалось, преследовавшего нас солдата. Вниз посыпались стальные осколки, каменная крошка и комья земли.

Какое-то время мы приходили в себя после взрыва. Когда осела пыль, утих гул в ушах и стук в сердце, мы наконец попытались осмотреть наше убежище.

Иногда в жизни случаются таинственные поворотные события, смысл которых виден бывает намного позже, и иногда становится очевиден, даже не тебе, а кому-то другому через много лет. Осветив дно колодца фонарем, мы обнаружили под слоем листвы и веток металлический ящик, доверху наполненный старинными золотыми монетами.

После недолгих колебаний мы переложили все золото в наш единственный вещмешок. Конечно, его содержимое – запас продовольствия на несколько дней, патроны и гранаты, теплые вещи и то немногое, что помогает выживать в нелегких полевых условиях, пришлось отложить. А как же, ведь теперь у нас целый мешок золота, мы поделим его потом когда-нибудь.

Выбравшись из колодца наружу, я увидел преследовавшего нас солдата – он был мертв. Снизу донесся голос моего приятеля. Несмотря на свою недюжинную физическую силу, он никак не мог поднять мешок с золотом. До позднего вечера мы вытаскивали монеты из колодца, насыпая их в стальную каску и поднимая на веревке наверх. Подняв наконец все золото, мы обнаружили, что наш вещмешок слишком ветхий, чтобы выдержать такую тяжесть. В результате мы разложили золотые монеты во все карманы, часть завернули в шинель, и даже после этого мешок пришлось волочить по земле. Уже была ночь, и оглядевшись, я увидел за деревьями огонек. Делать нечего, надо проситься на ночлег. Не без труда мы добрели до полуразвалившейся избушки, одиноко стоящей у границы леса.

Мы постучали. Дверь открылась, и на пороге показалась тощая старуха, которой на вид было лет сто. Она запустила нас в убогую, но прибранную комнату и обещала покормить. Мы сложили свои трофеи в дальнем углу и сели за стол. А старуха, выставив на стол нехитрое угощение, устроилась рядом и смотрела на нас своими подслеповатыми глазками.

- Ну и что вы собираетесь делать дальше? - загадочно произнесла она. - Война еще не закончилась. Вам ведь придется пробиваться в расположение своей части, возможно с боями, возможно много дней без еды, без патронов, а вы под завязку нагружены золотыми монетами.

Мы с приятелем переглянулись, но продолжали сосредоточенно есть.

- Допустим, вы все же вырветесь из окружения и попадете к своим. Как вы будете прятать это золото? Или вы отдадите его командиру полка, или разделите между солдатами? А может, зароете его в лесу? Так ведь оно и было спрятано в лесу. А? Что молчите?

Я угрюмо смотрел в свою тарелку и сосредоточенно жевал. Откуда она знает?

- А если вас убьют? У вас же нет патронов, нет гранат, вы слабы и истощены. Что вы ответите Господу Богу? Что вы хотели дезертировать и вернуться домой богачами? Да? И это в разгар войны, когда родина истекает кровью? Вот удивятся солдаты санитарной бригады, когда обнаружат в лесу два трупа с карманами, доверху набитыми золотом. Ну впрочем, хватит! Расскажу-ка я вам одну историю.

Старуха откинулась на спинку такого же древнего, как она сама, кресла и замолчала. Тишину ее ветхого жилища нарушало лишь размеренное тиканье больших часов с маятником и отдаленный грохот артиллерийских разрывов.

- Это было очень давно, - начала она тихим скрипучим голосом. – Я тогда была молода и работала в одном крупном музее. Как-то у нас проходила выставка драгоценных камней. Потрясающей красоты минералы со всего света - разных цветов, размеров, огранки – лежали на бархатных подушечках, запертых в стеклянных стендах. Красой и гордостью выставки был уникальный янтарный, или, как его еще называют, «амберный» бриллиант под названием «Аруаз-Зуаг». Это был огромных размеров и классической огранки камень бледно-желтого цвета, весом в 50 карат. Бриллиант лежал в особой витрине из закаленного стекла в центре большого зала. Конечно, всюду была усиленная охрана, которую не снимали даже на ночь. Были приняты все меры предосторожности против возможного ограбления.

И вот однажды перед самым закрытием музея я проходила в свой кабинет через этот зал с уникальными камнями. За окнами темнело, посетителей и экскурсий уже не было, музей опустел. До меня доносились звуки разговоров и удаляющихся шагов полицейского наряда, который охранял выставку, – шла смена караула. Уже проходя мимо стенда с бриллиантом, я с удивлением обнаружила, что дверцы распахнуты, и столь тщательно охраняемый камень покоится на своей бархатной подушке совершенно без охраны. Я остановилась перед витриной, не в силах отвести взгляд от светящегося матовым янтарным светом бриллианта. Не знаю, что на меня нашло, но через мгновение этот невообразимо ценный, самый редкий и, наверное, самый дорогой в мире камень «Аруаз-Зуаг» был у меня в руках. Он был тяжелый и холодный, а в полумраке зала кроме меня никого не было. Внезапно до моего слуха донесся звук шагов приближающегося отряда охраны, заступающего на ночную смену. С удивительной для себя проворностью я бросила бриллиант в сумочку и зашагала прочь. Я была уверена, что меня никто не видел. Быстрым шагом, не оглядываясь, я прошла сквозь анфиладу музейных залов и вошла в лифт.

Когда двери лифта закрылись, я увидела в углу просторной кабины старика – хранителя фондов. Я знала, что он работал в запасниках, расположенных в глубоких подвалах музейного здания. Лифт начал опускаться вниз.

- А вам вниз или наверх, мадемуазель? - спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил:

- И что же вы теперь собираетесь делать с этим камнем, милая девушка?

Я почувствовала, что бледнею, и, не в состоянии промолвить ни слова, уставилась на старика.

- А они, наверное, уже обнаружили пропажу. Сейчас поднимут на ноги всю полицию, возможно, вызовут подкрепление, оцепят музей, начнут всех обыскивать. Такое начнется…

Старик поднял палец вверх, как будто прислушиваясь, и посмотрел на меня умными строгими глазами.

- Конечно, вы можете спрятать «Аруаз-Зуаг» где-нибудь в подвале, предварительно стерев с него отпечатки своих пальцев, но что дальше? Ведь продать, подарить или даже показать кому-нибудь этот камень вы не сможете. А если вас поймают, то попадете в расцвете лет за решетку, и надолго. Можно было бы попросту его выбросить. Но разве можно выбросить вот так просто, как мусор, такой огромный, прекрасный, самый красивый на свете янтарный бриллиант, история которого уходит в глубь веков? Сколько крови пролито было из-за него, сколько слез, сколько разбитых сердец и потерянных состояний. Многие сотни, тысячи людей – царей и вельмож, богачей и красавиц, смелых воинов и коварных убийц - держали его в руках. А вы его на помойку? Нет, так не бывает…

Старичок сделал паузу и, прикрыв глаза, задумался. Лифт продолжал опускаться вниз.

- Впрочем, и со мной однажды случилась подобная история, - продолжал он.

- Это было очень давно...

Продолжение следует...