Блики росы

Утро выдалось солнечным. Дракошка Октавия потянулась всеми лапками, крыльями и хвостом, прищурилась, глядя в распахнутое оконце, и, взмурчав, откинула одеяло.

Пока в старом чайнике вскипала родниковая вода, можно было размяться и послушать сорок. Но тут её внимание привлек тихий звон колокольчика. Этой хитрости дракошку научил назгул. Уж кто, кто, а он с паутиной был на «ты». Под маленьким слуховым окошком, в которое уходил пучок паутинок, примостился ряд разнокалиберных колокольцев. Октавия оглядела нити: несколько синих и оранжево-белых тянулись от телефонной трубки, отдельно шла целая связка от полки со справочниками и энциклопедиями, несколько ниточек убегали за угол в уголок рисования, толстые связки из кухни, от полки кулинарных книг… Все они были неподвижны. Раскачивался колокольчик на яркой как солнышко, оранжево-белой нити. Она убегала вдаль от большого сундука, что стоял в гостиной. Её особый, «ДраКошкин сундучок». Там ждали следующей ярмарки те из её творений, что не нашли ещё себе новых хозяев.

Самый простой способ стать меньше – свернуться клубочком. Дракошка несколько раз повернулась вокруг себя, «утрамбовывая» пол под собой лапками, и устроилась как можно компактней. Уютно накрылась крылом, а когда подняла его – собственная табуретка показалась горой. Подлетев к слуховому окну, мелкая, как стрекоза, Октавия вылетела на просторы Сети.

Сеть была действительно огромной. Но путеводной нитью через неё тянулась яркая солнечно-оранжевая паутинка, образуя красивый узор из собственных петель и разветвлений. Каталог, Журнал, Мастер-Классы… На крупном узелке Новостей дрожала, переливаясь на солнце, капля росы. Аккуратно подлетев к ней, Октавия покружилась рядом, ловя блики и отражения: Конкурс магазинов, Баннеры, Призы… Призы!!! Это было восхитительно! В капле росы блестели яркие картинки: округлые бока кастрюлек радовали глаз, но удобные рукоятки инструментов грели душу. А от вида вышивальной машинки у дракошки закружилась голова… Вот это новости!

Стремглав вернувшись домой, Октавия потянулась всеми лапами, крыльями и хвостом, и отставила с огня вскипевший чайник. Осторожно держа кружку с горячим чаем, дракошка подошла к своему сундучку. Открыла. Потом закрыла, и открыла снова. Действительно, даже если по-прежнему не думать о всяких турнирах, обновить не помешает. И снаружи, и внутри. Новые кованные накладки на углы, петли с таким же узором, поставить в один из углов полочку лесенкой, а в другом придумать мини-комод для мелочей… И обязательно зеркало в крышку! Все принцессы на ярмарках обожают примерять украшения, значит – большое зеркало!

Чай закончился. Дракошка вздохнула. Потом решительно встала и пошла в кладовую. Эхом за ней летел шепоток: «…бархат, серебро, зеркало…»

***

Назгул ворчал. Будучи в паучьей ипостаси, он занял кресло перед шаром горного хрусталя, рассматривая с разных сторон переливы радужных всполохов, и постоянно оглядывался на ряд колокольчиков у окна. То одна, то другая нить подрагивали в его чутких лапках, а на полу лежал объемный моток уже готовой паутины, который он обычно носил через плечо.

- Ну и запросы у тебя! – бормотал он, подклеивая концы нитей к ножкам подставки шара. - Вот так будешь ловить блики, а тут придется проворачивать…

Мохнатые лапки ловко прошлись по рядам подвешенных к подставке хрустальных же бусин, вызывая в большом шаре целый каскад отражений. Одна за одной мелькали основные нити Великой Паутины, блестели капли росы в пересечениях, стекали по наклонным нитям и капали куда-то вниз. Промелькнули искрой картинки с призами, и дракошка, вздохнув, опустила глаза. Время призов было упущено. На пересечении Новостей уже сияли новые капли росы, а эта… Она уже стекала в Архив. Но зато теперь можно было путешествовать по паутине, не выходя из дома. А главное – можно было пускать по ней шепотки и слушать чужие. Дракошка заворожено следила за работой мастера: хрустальные бусинки тарахтели без перерыва под умелыми лапками, вызывая в шаре на подставке то одну, то другую картину. Сколько предстоит запомнить! А сколько – сделать!

Все утро она провела у ближайшего пересечения с серебряным кувшинчиком, наращивая новую капельку росы. Ощущение отлежанных боков почти не замечалось за радостью придуманного за ночь. Голова шла кругом, но это было привычно. Зато теперь можно будет показать свой сундучок всем, кто не смог выбраться на местную ярмарку.

Назгул глянул на Октавию через плечо и ехидно посоветовал: «Не зазнайся, прилипнешь!»

- С чего бы? Белка говорит, что давно пора. Вон, как дороги размыло, только блики и ловить!

- Себя слушать надо, а не белок всяких… - привычное ворчанье смазалось в стрекот бусин.

- Этак мне и тебя не слушать, когда за оплату заикнешься? – подняла очи дракошка, ковыряя хвостом половицу.

- Никого нельзя слушать. И меня – тем более! Просто отсчитай и не слушай! – назгул деловито прощупывал старые нити, проверяя крепления на язычках колокольчиков. Больше дракошка не выдержала – расхохоталась, распугав бабочек под потолком.

- О сумрачный гений великих хитросплетений, я безмерно счастлива лицезреть столь мастерское исполнение своих пожеланий! Но будь милосерден – оставь хотя бы стены в моей сокровищнице!

- Фиг тебе! – скорчил он злобную рожу, переворачивая к Октавии блюдце с булочкой в виде замысловатого узла.- Сто рублей и чашка кофе!

Мешочек с рубленым серебром переместился в недра мотка паутины, а дракошка продолжила выкладывать на тарелку свежую выпечку.

***