![Построй бизнес на хобби: открой магазин на Ярмарке Мастеров за 1р/мес]({"mobile":{"image":"https:\/\/cs6.livemaster.ru\/storage\/3f\/af\/181ece46f8644fdd067bc75ffa43.jpg","size":{"width":600,"height":200}},"tablet":{"image":"https:\/\/cs6.livemaster.ru\/storage\/a0\/b4\/00f2fa64bcc452616487077f1era.png","size":{"width":1150,"height":150}},"desktop":{"image":"https:\/\/cs6.livemaster.ru\/storage\/21\/72\/71262223297fcd816d68c665ebli.jpg","size":{"width":300,"height":300}}})
Давно хотела Вас чем-то порадовать, да все занята была своим хозяйством. А потом родилась идея, а почему бы не написать об этом, о своём хозяйстве. Так родился цикл рассказов о моём главном обитателе двора, гусенке Пифагоре. Он единственный вылупился из всего инкубатора и с детства проявлял недюжинный ум и талант, за что и был прозван Пифагором.
Гусенок вылупился один, был почти безжизненный, я его выходила, практически лично выковыривала из скорлупы почти сутки, научила пить, стоять на ногах и двое суток как гусыня носила его на руках, согревая своим теплом. Он выжил, но ему было очень скучно, он мало ел и плохо рос. Я сшила ему двух друзей из меха, но набила пухом от других гусей, которые по сути и были его биологическими родителями.
У гусенка появились друзья, пусть и искусственные, жизнь стала налаживаться и вскоре он был выведен на двор к своим настоящим родителям.
Почти сразу они нашли общий язык и зажили дружной семьёй. Оказывается, гуси некоторых пород живут до 80 лет! Сложно представить, ведь это как человек! Не знаю, сколько проживут мои гуси, у меня порода Линда. Но в любом случае, 20 лет для среднестатистического гуся — это нормально. Даже многие собаки живут меньше.
Сразу хочу всех успокоить, никто наших гусей есть не будет, эта семья племенная и будет жить у меня на дворе вечно. У всех есть имена, Гусак — Мирон Аронович, гусыня — Пуппа, а сынок их Пифагор, соответственно Миронович. Даже фамилия у них имеется — Гусаковы-Жабицкие. Ну, думаю, почему Гусаковы это понятно, а вот Жабицкие — это в честь нашей деревни, где все и происходит, которая называется Жабицы.
Поначалу я их только фотографировала, но на днях, когда Пифагору исполнилось 3 месяца, Гусаковы получили мультяшное воплощение.
Представляю на Ваш суд один рассказ, наиболее подготовленный для прочтения.
ВОРОНА
Однажды Пифагор решил, что он уже совершенно взрослый и вполне может себе позволить ходить гулять один. Решил и сам же испугался своей смелости. Один! Это же совсем без мамы и наверное, совсем без папы! Без мамы Пифагор уже гулял, но вот чтобы без папы, никогда!
Но, сказано — сделано. Большой, так большой, решил, так решил.
Оглянулся Пифагор по сторонам, мама сидит в гнезде, папа отвлекся на колючку, самое время, воплотить своё решение.
Вышел Пифагор, из сарая во дворик, из дворика под кусток, из под кустика на поле и побежал…
Быстро бежал гусенок, все боялся, что папа или мама увидят и остановят. Устал. Плюхнулся на попу, перевёл дух и стал оглядываться. А трава высокая вокруг стоит. Не видно ничего, как шею ни вытягивай. Испугался Пифагор, в какую же ему теперь сторону домой возвращаться, когда он уже решит перестать быть взрослым? Да так ему от этого стало страшно, что он тут же дал себе слово, что уже, вот прямо сейчас и перестанет, и вообще больше никогда не будет взрослым.
Сидит Пифагор на своей мягкой попке и плачет, пищит во всю, домой уже хочет. И вдруг слышит: «Калло-о-о!» Стал гусенок оглядываться по сторонам. Ничего нет. Ну, думает, показалось и опять стал пищать ещё громче. Вдруг опять: «Калло-о-о-о-у!
Пифагор поднял голову и увидел на ветке березы, которая стояла неподалёку, большую чёрную птицу. » Калло-о-о-о-у!" говорила птица, и смотрела на Пифагора чёрным-пречорным глазом. Гусенок замер и прижался к траве. А птица поняла, что он её заметил и стала прыгать с ветки на ветку, с ветки на ветку, все ниже и ниже.
«Калло-о-о-о!» птица все ближе. Тут гусенок вспомнил, что мама говорила ему, чтобы он никогда не выходил на поле один, что прилетят вороны, увидят его жёлтый, яркий пушок и будут клевать ему спинку. Да не только спинку, могут и в глаз попасть, а те что побольше и посильнее, могут даже схватить его своими лапами и унести далеко-далеко от дома.
Как же он мог это забыть! Ведь он и раньше из под яблоневых деревьев слышал это самое «Калло!» и слышал как громко ругались сударыни Цесарки.
Что же он наделал! А чёрная птица все ниже! Тут уже Пифагору совсем расхотелось быть большим и гулять одному! Запищал гусенок, что было сил.
Птица оттолкнулась лапами от нижней ветки березы, взмахнула крыльями и сделала круг над небольшим полем, куда вышел из под деревьев Пифагор.
Гусенок втянул шею и прижался к земле ещё сильнее. Вот птица уже открыла свой клюв и растопырила когти, Пифагор мог бы поклясться, что даже видел зубы у неё в клюве! Последнее, что запомнил гусенок, это были сверкающие на солнце когти и глаза птицы. Он зажмурился, и вдруг услышал такой родной и такой знакомый звук хлопающих крыльев! Таких больших, сильных и мощных крыльев! Это был папа! Это ещё хорошо, что мама забеспокоилась и они стали искать Пифа. Да сам Пиф ушёл не так далеко, как ему показалось, а лишь немного отошёл от деревьев. увидев сына в беде, Мирон молнией бросился на помощ. Одним крылом папа накрыл гусенка, а другим ударил птицу и чуть не повалил её на землю! Успел схватить ворону за хвост и вырвал даже несколько перьев! «КА-А-А-А-РРРР!» — завопила птица и ринулась прочь.
Тут и мама подоспела!
— Кнак-кнак! Куда один полез?! Кнак, куда подался?! — взволнованно суетилась мама осматривая своё единственное чадо с ног до головы.
— Га-а-а! Ну все, все. Обошлось! Дома поговорим! — снисходительно протянул папа, расправляя свои могучие крылья и повернул к дому.
— Кнак-кнак, — не унималась мама подталкивая Пифагора носом под желтую попку, — Скажи спасибо сударыням Цесаркам, они всегда так громко ругаются на ворон, да своему папе, что жив остался!
Пифагор шёл и думал, как же ему теперь стыдно будет перед всеми птицами во дворе появляться, стыдно за то, что не послушался маму и папу. На птичнике гусенок быстро прошмыгнул в сарай, и зарылся в сено. Он слышал как суетились другие птицы, как все спрашивали, не пострадал ли он. «Цел-ли? Цел-ли? Цел-ли?» — кричали сударыни Цесарки.
Вечером, в гнезде, Пифагор слышал, как мама говорила папе:
— Кнак, а наш-то растёт. Видела сегодня у него на хвосте белое перо!
— Га-а, ну а то! Молодец! Смелый пацан будет! — гордо отвечал папа
Уже засыпая и тихо просунув голову под крыло маме, Пифагор подумал, как хорошо, что у него такие добрые папа и мама! P.s.: Фотографии и иллюстрации автора.
Гусенок вылупился один, был почти безжизненный, я его выходила, практически лично выковыривала из скорлупы почти сутки, научила пить, стоять на ногах и двое суток как гусыня носила его на руках, согревая своим теплом. Он выжил, но ему было очень скучно, он мало ел и плохо рос. Я сшила ему двух друзей из меха, но набила пухом от других гусей, которые по сути и были его биологическими родителями.
У гусенка появились друзья, пусть и искусственные, жизнь стала налаживаться и вскоре он был выведен на двор к своим настоящим родителям.
Почти сразу они нашли общий язык и зажили дружной семьёй. Оказывается, гуси некоторых пород живут до 80 лет! Сложно представить, ведь это как человек! Не знаю, сколько проживут мои гуси, у меня порода Линда. Но в любом случае, 20 лет для среднестатистического гуся — это нормально. Даже многие собаки живут меньше.
Сразу хочу всех успокоить, никто наших гусей есть не будет, эта семья племенная и будет жить у меня на дворе вечно. У всех есть имена, Гусак — Мирон Аронович, гусыня — Пуппа, а сынок их Пифагор, соответственно Миронович. Даже фамилия у них имеется — Гусаковы-Жабицкие. Ну, думаю, почему Гусаковы это понятно, а вот Жабицкие — это в честь нашей деревни, где все и происходит, которая называется Жабицы.
Поначалу я их только фотографировала, но на днях, когда Пифагору исполнилось 3 месяца, Гусаковы получили мультяшное воплощение.
Сынок, Пифагорушка, родители ласково зовут его «Пиф». Правда-правда, я сама слышала, крикнут Пиф-Пиф! И он идёт за ними, а чаще бежит в припрыжку.
Представляю на Ваш суд один рассказ, наиболее подготовленный для прочтения.
ВОРОНА
Однажды Пифагор решил, что он уже совершенно взрослый и вполне может себе позволить ходить гулять один. Решил и сам же испугался своей смелости. Один! Это же совсем без мамы и наверное, совсем без папы! Без мамы Пифагор уже гулял, но вот чтобы без папы, никогда!
Но, сказано — сделано. Большой, так большой, решил, так решил.
Оглянулся Пифагор по сторонам, мама сидит в гнезде, папа отвлекся на колючку, самое время, воплотить своё решение.
Вышел Пифагор, из сарая во дворик, из дворика под кусток, из под кустика на поле и побежал…
Быстро бежал гусенок, все боялся, что папа или мама увидят и остановят. Устал. Плюхнулся на попу, перевёл дух и стал оглядываться. А трава высокая вокруг стоит. Не видно ничего, как шею ни вытягивай. Испугался Пифагор, в какую же ему теперь сторону домой возвращаться, когда он уже решит перестать быть взрослым? Да так ему от этого стало страшно, что он тут же дал себе слово, что уже, вот прямо сейчас и перестанет, и вообще больше никогда не будет взрослым.
Сидит Пифагор на своей мягкой попке и плачет, пищит во всю, домой уже хочет. И вдруг слышит: «Калло-о-о!» Стал гусенок оглядываться по сторонам. Ничего нет. Ну, думает, показалось и опять стал пищать ещё громче. Вдруг опять: «Калло-о-о-о-у!
Пифагор поднял голову и увидел на ветке березы, которая стояла неподалёку, большую чёрную птицу. » Калло-о-о-о-у!" говорила птица, и смотрела на Пифагора чёрным-пречорным глазом. Гусенок замер и прижался к траве. А птица поняла, что он её заметил и стала прыгать с ветки на ветку, с ветки на ветку, все ниже и ниже.
«Калло-о-о-о!» птица все ближе. Тут гусенок вспомнил, что мама говорила ему, чтобы он никогда не выходил на поле один, что прилетят вороны, увидят его жёлтый, яркий пушок и будут клевать ему спинку. Да не только спинку, могут и в глаз попасть, а те что побольше и посильнее, могут даже схватить его своими лапами и унести далеко-далеко от дома.
Как же он мог это забыть! Ведь он и раньше из под яблоневых деревьев слышал это самое «Калло!» и слышал как громко ругались сударыни Цесарки.
Что же он наделал! А чёрная птица все ниже! Тут уже Пифагору совсем расхотелось быть большим и гулять одному! Запищал гусенок, что было сил.
Птица оттолкнулась лапами от нижней ветки березы, взмахнула крыльями и сделала круг над небольшим полем, куда вышел из под деревьев Пифагор.
Гусенок втянул шею и прижался к земле ещё сильнее. Вот птица уже открыла свой клюв и растопырила когти, Пифагор мог бы поклясться, что даже видел зубы у неё в клюве! Последнее, что запомнил гусенок, это были сверкающие на солнце когти и глаза птицы. Он зажмурился, и вдруг услышал такой родной и такой знакомый звук хлопающих крыльев! Таких больших, сильных и мощных крыльев! Это был папа! Это ещё хорошо, что мама забеспокоилась и они стали искать Пифа. Да сам Пиф ушёл не так далеко, как ему показалось, а лишь немного отошёл от деревьев. увидев сына в беде, Мирон молнией бросился на помощ. Одним крылом папа накрыл гусенка, а другим ударил птицу и чуть не повалил её на землю! Успел схватить ворону за хвост и вырвал даже несколько перьев! «КА-А-А-А-РРРР!» — завопила птица и ринулась прочь.
Тут и мама подоспела!
— Кнак-кнак! Куда один полез?! Кнак, куда подался?! — взволнованно суетилась мама осматривая своё единственное чадо с ног до головы.
— Га-а-а! Ну все, все. Обошлось! Дома поговорим! — снисходительно протянул папа, расправляя свои могучие крылья и повернул к дому.
— Кнак-кнак, — не унималась мама подталкивая Пифагора носом под желтую попку, — Скажи спасибо сударыням Цесаркам, они всегда так громко ругаются на ворон, да своему папе, что жив остался!
Пифагор шёл и думал, как же ему теперь стыдно будет перед всеми птицами во дворе появляться, стыдно за то, что не послушался маму и папу. На птичнике гусенок быстро прошмыгнул в сарай, и зарылся в сено. Он слышал как суетились другие птицы, как все спрашивали, не пострадал ли он. «Цел-ли? Цел-ли? Цел-ли?» — кричали сударыни Цесарки.
Вечером, в гнезде, Пифагор слышал, как мама говорила папе:
— Кнак, а наш-то растёт. Видела сегодня у него на хвосте белое перо!
— Га-а, ну а то! Молодец! Смелый пацан будет! — гордо отвечал папа
Уже засыпая и тихо просунув голову под крыло маме, Пифагор подумал, как хорошо, что у него такие добрые папа и мама! P.s.: Фотографии и иллюстрации автора.
Комментарии