"Китайская Страсть"

Часть II

К полудню экспедиция, наконец, достигла берега, на котором находилось заветное зимовьё. Лодка причалила к берегу, группа спешилась на твёрдую землю. Все взяли поклажу с лодки и направились к избушке, что стояла на опушке глубокой тайги. Боня, изрядно уставшая сидеть на одном месте в лодке, радостно носилась по поляне кругами, пока люди разгружали лодку.

И вот через пять минут, когда последняя поклажа покинула борт лодки, экспедиция всем составом собралась возле зимовья, которое представляло собой небольшую избушку. Группа состояла из семи человек: братья Андрей и Игорь, водитель Саня, старый геолог Анатолий Алексеевич, китаец – Саша и последний участник экспедиции, который присоединился к ней в селе Бамбуйка, Андрей, крайне набоженный человек.

Иваныч взял из запасов пачку печенья, горсть карамелек, коробок с солью и удочку. Побросав все немногочисленные припасы, он без лишних слов направился вниз по течению реки. Никто не стал его окликать, все в группе знали, что Иваныч - тёртый калач и в тайге чувствует себя комфортнее, чем в городе. Он вообще мог ничего не брать с собой: лес был для него и домом, и кроватью, и столовой. Иваныч мог неделями пропадать в чаще, в поисках камня или преследуя дичь. Перед уходом он лишь указал на то, что продуктов экспедиция привезла гораздо меньше, чем запасала, и растворился в зелёной дымке весеннего леса. Оставшиеся же участники экспедиции провели полную ревизию продуктов и ахнули – еды хватало едва на неделю. Десять банок тушёнки, десять банок сгущенки, крупы и макароны, хлеб, но это не было даже половиной взятых с собой припасов. Куда пропала остальная провизия, никто даже не мог предположить. Но фактически у экспедиции продуктов было дней на пять, максимум на неделю. Было очевидно, что припасы надо экономить. К счастью экспедиция взяла с собой сети и удочки, зная, что речка Бабмбуйка богата рыбой.

В том году ледоход в Сибири начался в начале марта, но по берегам рек до сих пор стоял лёд, а по руслам то и дело проплывали льдины. Но реки были почти свободны, поэтому сети, взятые с собой, оказались как нельзя кстати. Проведя ночь в зимовье, ранним утром Андрей, Игорь и Саня поставили сети, из которых через три часа извлекли не меньше таза хариусов, пару линьков по полтора килограмма каждый и одну щучку. Когда все трое вернулись с уловом к зимовью, началась готовка рыбы. Большую часть рыбы было решено засолить, слава Богу, соли экспедиция взяла в нужном количестве. А из щучки было решено сварить уху. Таким образом, на обед у группы был наваристый, очень вкусный суп из рыбы, а в тазу солилось ещё больше рыбёх. Обед всем очень понравился, уха была действительно вкусной, приготовленной в котелке на костре. Рыба буквально таяла во рту, выделяя вкуснейший сок.

Но после обеда, группа приступила к основной деятельности – поиску нефрита. В русле Бабмуйки он встречается на каменных косах, что периодически попадаются по течению. Именно на этих косах и предстояло искать нефрит. Косы состоят из белого камня, в основном кварцита, но среди неблагородной породы можно обнаружить камушек белого нефрита, который считается самым дорогим из семейства. Все с огромным энтузиазмом принялись за поиск, но узнать белый нефрит среди груд белого кварцита по легендам может лишь человек чистый духом и помыслами. Кому попало этот камушек в руки не даётся. Но и без легенд поиск у группы не задался. Дело в том, что достаточными знаниями для обнаружения камня обладали лишь опытный геолог – Алексеевич, Андрей, который не первый раз учувствовал в подобных экспедициях, и мудрый и матёрый Иваныч, который ещё вчерашним днём ушёл в неизвестном направлении. И хоть большинство впервые занялись поиском, получив указания как обнаружить нефрит, принялись шерстить по косам, принося камни к Андрею на проверку. Тот от находок группы просто заходился хохотом. Когда Игорь радостно пришёл к Андрею с тяжеленным булыжником кварцита, тот, плохо сдерживая смех, начал поздравлять Игоря со счастливой находкой. «Всё, Игорь, теперь ты станешь миллионером!» - хохоча говорил он. Таким образом Андрей посмеялся почти над всеми участниками экспедиции. Саня, Игорь, Андрей – богомол, китаец – Саша принесли очень много кварцита, чем почти весь день веселили Андрея. Но всё-таки несколько небольших камней некоторым участникам удалось обнаружить, а знатоки камня Андрей и Алексеевич нашли нефрита каждый больше, чем вся остальная группа вместе. Но буквально в течение двух дней все научились с большой вероятностью определять, нефрит ли перед ними. И уже к вечеру первого дня всё меньше кварцита ложилось перед смеющимся Андреем. А к вечеру второго дня поисков Андрей и Анатолий Алексеевич объявили, что все участники экспедиции готовы искать камень самостоятельно. И утром следующего дня было решено разделиться, что бы увеличить территорию поиска. На другом берегу, буквально в трёх километрах ниже по течению находилось ещё одно зимовьё – рыбацкое. В него направились китаец Саня и истово верующий в Бога, Андрей, который своей нарочитой демонстрацией богобоязни уже стал раздражать всю экспедицию. Особенно он донимал водителя Саню, которого Андрей особо часто норовил обвинить в греховности и бездуховности, но и всей остальной экспедиции верующий уже надоел, чем заработал своё прозвище – Богомол.

Остальные участники остались в первом зимовье и на поиски отправлялись из него. Походу поисков группа так же разделилась на три части: Андрей и Игорь искали вместе, а Алексеевич и Саня ходили по отдельности. Хождение по каменным косам – это не прогулки по благоустроенным тротуарам: в первую же неделю ноги участников экспедиции покрылись кровавыми мозолями. Камни под ногами переворачивались, резали острыми краями обувь и плоть, то и дело кто-нибудь подворачивал ногу. Новички экспедиции с трудом переносили эти пытки, но никто не пропустил и дня. А под конец первой недели, когда все привыкли к неровностям ландшафта, и почти все перестали хромать. Настроение в группе приобрело какой-то философский, медитативный характер. Все отмечали, что ходьба по косам и лесу, вдумчивый поиск нефрита вводит в состоянии медитации, когда внутренний монолог полностью замолкал, и не одна мирская мысль не отвлекала группу от поиска и созерцания.

Единственная мысль, которая беспокоила людей, была о Богомоле и Сане-китайце, которые не появлялись уже четвёртый день. После совета группы, проведенном перед отбоем, было решено, что утром вся группа отправится на поиск нефрита. А водитель - Саня пойдёт проверить второе зимовьё. И рано утром Саня отправился узнавать о судьбе двух потерянных участников экспедиции.

По реке ещё полным ходом шёл ледоход. В это время Бабмуйка очень мелеет, и преодолеть её практически в любом месте можно вброд. В самом глубоком месте вода едва достигала пояса. Преодолев реку, Саня повернул вниз по течению реки, направив свои ступы в сторону рыбацкого зимовья, где должны были быть Андрей и Саша… Но прейдя на место, Саня никого не обнаружил. По обстановке внутри избушки было видно, что Саша и Андрей были здесь совсем недавно, но после часа ожидания, Саня решил пройтись по лесу и поискать пропавших. В лесу он чувствовал себя не хуже Иваныча, который тоже уже неделю не объявлялся. Пройдя около пяти километров по едва заметной тропинке, Саня наткнулся на своего тёзку из Китая. Тот просто сидел на поваленном дереве в тоске и отчаянии. Но увидев Саню, он радостно подпрыгнул и побежал к нему на встречу.

«Я заблудился!» - радостно сообщил он своему спасителю. Оказывается, гость из поднебесной с утра блудит по лесу, а где Андрей-Богомол, он не знает. Саня предположил, что Андрей ушёл дальше по тропе. Будучи далеко не новичком в лесу, он мог даже читать следы. А по тропе дальше были видны следы человека. И два Александра отправились на поиски Андрея. Но через час ходьбы по лесу, Саня понял, что даже опытный человек способен потеряться в лесу, что собственно и произошло. Он уже приметил, что они блудят по кругу, но сообщать об этом своему тёзке, Саня не спешил, понимая, что заблудиться второй раз за сутки для китайца будет слишком большим стрессом. Но они блуждали по лесу около пяти часов, словно корабли в бермудском треугольнике и всё время выходили на одно и тоже место. Вскоре Сане пришлось признаться, что они опять заблудились. Но стоило ему сообщить неприятную весть, буквально через десять минут они вышли на удивительную поляну. Удивляла её форма – ровный, как по линейке, квадрат, в центре которого находилось небольшое озеро такой же квадратной формы. Подойдя к воде, они увидели, что в озере есть даже рыба. И поляна, и озеро явно имели рукотворное происхождение. На этой искусственной поляне было решено сделать привал и перекусить снедью из рюкзака. Во время небольшого, но вкусного перекуса соленным хариусом китаец – Саша поведал, что земли Восточной Сибири, на которых течёт Витим и его приток Бамбуйка, в Китае считают своими. Даже на их географических картах эти земли отмечены как китайские. Когда же Саня сказал, что китайцы тут серьёзно заблуждаются, потому что сейчас они оба на русской земле, в ответ он получил оскаленное в бешенстве лицо китайца – Саши и гневный крик – «Это моя земля!». В его глазах горела такая ненависть, что Саня уже начал просчитывать варианты, кто кого здесь сейчас убьёт. Но к счастью китайский гнев прошёл так же быстро, как и возник. Хотя обед доедали в неловкой тишине, пристыженные этим глупым конфликтом. Но Сане не давал покоя другой вопрос: кто в глухой тайге, вдалеке от ближайшего населенного пункта мог создать подобное творение? Озеро очень походило на рыбью ферму, потому что рыбы в нём было слишком много. Кто же в дремучем лесу, вдали от цивилизации устроил этот инкубатор? Ответ был получен ещё через десять минут ходьбы – заплутавшие вышли из леса на опушку, с которой начинались поля с возделанной землёй площадью около 4 гектаров. Она была пушистой, только что вскопанной и явно удобренной. А за полями Саня увидел крыши домов. Перед ними лежала деревня на шесть избушек-землянок, которые по сути были норками в буграх, изнутри укреплённые брёвнами. Из которых им навстречу выходили люди. Подойдя поближе, Саня увидел, что разрез глаз у них узкий, как у его компаньона, но цвет кожи был значительно темнее. Но походили они скорее на китайцев, чем на бурятов или другие местные народы. Когда те подошли поближе, в их руках были видны серпы, вилы, дубины и даже ружья. Смотрели на гостей из леса недобро и с подозрением. У Сани от их взглядов было ощущение, будто его просвечивают рентгеном. Встречающая делегация говорила на какой-то разновидности китайского языка. Причём такой, что даже китаец Саша понимал их с трудом. Но ему удалось объяснить, что они заблудились. Не проявляя никакого радушия, лесные жители отвели гостей в деревню, где их встретил местный голова, который пригласил их внутрь одной из землянок. Внутри она была вся обвешана шкурами, по центру стояла глиняная печка без дымохода. Походу разговора удалось выяснить, что китайцы живут здесь уже много поколений, отсоединённые от своей родины и окружающего мира зелёным океаном тайги. Здесь они охотятся, возделывают землю, разводят рыбу, собирают нефрит, который меняют на лекарства, оружие и другие блага цивилизации. Голова деревушки рассказал, что в этих лесах есть ещё около пяти или шести таких же китайских деревень.

За разговором путники даже не заметили, как начало смеркаться. Ночь им предстояло провести в этой деревушке, затерянной в глухой чаще. Китаец Саша остался ночевать в доме, а Саня решил спать на улице. На небе уже стали появляться первые звёзды, а луна, выкатившая из-за облаков была такой огромной, что казалось – она занимает не меньше четверти небосвода. Воздух над головой был таким прозрачным, что если просто смотреть в небо, создавалось ощущение, что весишь в невесомости в бесконечности космоса. Такими яркими и чистыми были все небесные светила. «Наверное, такое же небо можно увидеть где-нибудь в Тибете, на крыше мира» - думал Саня засыпая.

Утром его разбудили показавшееся из-за горизонта Солнце и радостное ржание лошадей. Открыв глаза, Саня увидел, что в деревне есть не только лошади, но и пёстрые забайкальские коровы. Животные щипали травку и грели округлые бока на солнышке. Зайдя в землянку, Саня увидел старосту и китайца Сашу, которые готовили рыбу на завтрак. Готовили незамысловато: насаживали рыбёшку на веточку и опускали её в огонь. Сане это напомнило бурятов, которые таким же образом готовили рыбу вне дома, на охоте или рыбалке. Китаец Саша сказал, что старосте они понравились и он уже приказал собрать продукты для путников и проводить их до реки. В путь лесные китайцы собрали вяленное мясо, бутылку простокваши и местный молочный очень калорийный продукт кашу-квашу, которая делается почти как сыр, но остаётся рассыпчатой и зернистой, а на вкус напоминает домашний сыр, которым она почти и является. Из деревни их провожал молодой китаец, парень лет четырнадцати. Попрощавшись с затерянной деревней и от души поблагодарив её жителей, путники в сопровождении провожатого отправились в путь. Лесной гид вёл лесом по едва видимым тропинкам, и через пятнадцать или двадцать километров ходьбы за юным гидом путники услышали шум воды. Но это не просто веселое журчание вчерашней обмельчавшей Бамбуйки. За сутки, что путники блуждали по заколдованному лесу, река значительно поднялась и думать о преодолении её в брод походило на самоубийство. Сегодняшняя река от вчерашней отличалась как океан от лужи.

Течение стало интенсивным и быстрым и было очевидно, что для её преодоления требуется плавсредство. К счастью Саня с детства умел строить плоты, а по берегу то и дело попадались прибитые течением брёвна. Из бревён и поваленных стволов через несколько часов Саня построил два небольших плотика, непригодных для долгих путешествий, но вполне годные для преодоления переправы. Оседлав своих речных коней, путники принялись за штурм реки. До середины течения всё шло отлично, китаец Саша уже преодолел середину и почти добрался до берега, но у Сани к середине реки начались проблемы. Если первый плот он делал обстоятельно, то второй он заканчивал скорее на скорость, чем на совесть. Чувствуя ответственность за своего компаньона, он отдал лучший плот ему, а сам оседлал второй плот, который к середине реки просто начал распадаться на части. И преодолев первую половину переправы, Саня оказался в холодной майской воде. Но, будучи хорошим пловцом, он в три гребка преодолел расстояние до берега. Солнышко светило старательно и промокшая одежда сохла прямо на глазах. Поднявшись вверх по течению, через несколько часов они вышли к зимовью, где располагалась экспедиция.

Возле зимовья стояла палатка, в которой расположился Анатолий Алексеевич. На вопрос почему он поставил палатку возле дома, он просто предложил зайти в дом, что они и сделали. А внутри стоял бьющий в нос запах перегара, вся обстановка была перевёрнута, а в центре комнаты за столом Андрей, Игорь и Богомол, который вернулся в лагерь ещё вчера, изо всех сил пили спирт… Медицинский спирт, которого группа взяла с собой пять литров. За день пьянки три человека выпили почти три литра спирта, который ещё надо было разбавлять. Мужчины уже мало походили на людей, Андрей по пьяни избил Игоря, который пил с разукрашенным и опухшим лицом. Теперь Саня понял, почему Анатольевич спал на улице. Будучи образованным, интеллигентным человеком старой советской закалки, он не переносил подобные вакханалии, поэтому и предпочёл спать в палатке на улице. Выпив за успешное возвращение из леса по бокалу разбавленного спирта, Саня взял остатки огненной воды и от греха подальше спрятал её в лесу.

Но грех уже случился, и в зимовье сидело три озверевших от алкоголя человека. Понимая, что Алексей Анатольевич крайне трудно переносит подобные «праздники», Саня предложил ему сходить на базу к золотодобытчикам, которая находилась в десятке километров на север. Особого смысла идти до них не было, но Саня видел, что Алексеевич действительно с трудом переносит пьяную компанию. Поэтому он без лишних метаний собрал рюкзак и бодрым шагом оставил пьяное зимовье.

Конечно ни о каком поиске нефрита сегодня не могло быть речи. Поэтому остаток дня группа провела в безделии. А утром следующего дня в лагерь вернулся Иваныч, за которым пришёл Анталий Алексеевич, вернувшийся от золотодобытчиков. С возвращением Иваныча группа подняла разговор о том, что припасов осталось всего-ничего, и срочно нужно решать продуктовый вопрос. На собрании было решено, что китаец Саша и Анатолий Алексеевич пешком отправятся до станции Витим, откуда на электрички доберутся до Таксимо, где купят еды для экспедиции. Иваныч ушёл вместе с ними за запчастями для УАЗа, который группа оставила в селе Бамбуйка. По плану на этом УАЗе Саня поедет в Таксимо, где заберёт китайца и Анатолия Алексеевича с припасами для группы.

И вот потянулись дни ожидания: один, второй, третий… Саня, Андрей, Игорь и Богомол продолжали поиск нефрита, а остатки припасов всё быстрее подходили к концу. Группа уже питалась только рыбой, которую могла поймать, и лепёшками из муки, которые пёк Андрей. Все участники экспедиции отмечали, что у него получаются действительно вкусные лепёшки, хотя, быть может, вкусными их делал голод. Сигареты кончились ещё три дня назад, все бычки уже давно были выпотрошены и скурены через газету. В таком томительном ожидании снова начались попойки, все ходили на нервах и лаялись друг с другом. В поисках провианта они даже ходили на заброшенные рудники, обыскивая покинутые вагончики и домики рабочих, но ничего путёвого там не оказалось. Всё чаще в разговорах звучала мысль, что про них забыли или кинули. Настроение в группе было ниже плинтуса.

И тогда Саня решил, что пойдёт в село Бамбуйка не дожидаясь Иваныча и запчастей. Ситуация с каждым днём становилась всё серьёзней и срочно требовала решения. Выйдя из лагеря ещё до рассвета, в течении дня он дошёл до села, где его ждал неисправный УАЗ. Каким образом Сане удалось его оживить, никто не понимал. Но буквально с помощью консервных банок и прочего мусора он смог завести машину, правда работал у неё лишь задний мост, но можно было ехать. Саня завёл УАЗ и направил его лесной дорогой в сторону Таксимо. Поначалу дорога ложилась под колеса машины бодро и весело, но потом начались сопки и крутые подъёмы, которые УАЗ преодолевал с трудом. А поднявшись на очередную гору, внизу Саня увидел реку, которая текла под горой, преграждая дорогу. Спустившись с горы, он вышел из машины и перешёл реку в брод, к счастью она оказалась неглубокой. Но когда Саня начал переправу на машине, та встала застряла в песке, который начинался после середины реки. Один мост никак не мог вытянуть машину из песка, поэтому Саня наломал молодых деревьев на жердины, которые положил под колёса, но это не помогло. Машина ещё глубже закопала задние колёса и встала намертво. Саня почувствовал себя загнанным в тупик, вдали от людей с машиной застрявшей в реке посреди глухой тайги. Ломая деревья и пытаясь вызволить машину из речного плена, он так устал, что сам не заметил, как уснул за рулём. Проспал Саня не больше полутора часов и проснулся от жуткого грохота и треска. Открыв глаза, он увидел, что вода в реке значительно поднялась, а мимо машины проплывают палки, брёвна и прочий мусор. Но жуткий треск становился всё громче, и, повернув голову вверх по течению, Саня увидел огромную лавину из бревён, веток и прочего мусора, которая с огромной скоростью и треском шла прямо на машину. Быстро поняв, что машину не спасти, а самому спасаться надо. Он едва успел выскочить из УАЗа и добежать до берега, когда лавина достигла машины. Первое же бревно, ударившее в бок автомобиля, сдвинуло его на пару метров ниже по течению, второй удар покачнул его так, что правый борт на секунду вылез из воды, а третье бревно довершило дело, и машина перевернулась и меньше чем за десять секунд была унесена течением вместе с лавиной мусора… Саня округлившимися глазами смотрел на буйство стихии и кувыркающийся в воде УАЗик, который течение уносило всё даль. Когда шок от такого зрелища прошёл, Саня понял, что он находится в глухой тайге, без еды и связи. Майка, трико и китайские тапочки – вот всё, что на нём было, а Солнце стало садиться за горизонт. Ночь застала одинокого человека посреди океана леса…