Знаете, наболело. Вот, все хорошо, и заказы, и продажи, и покупатели возвращаются. А хочется чего-то большего. И хочется мне создать коллекцию. Есть идеи, да не на одну коллекцию, на две-три точно. Но все упирается в деньги. Нужно одеть минимум 12 моделей, с ног до головы. Материалы закупить, пошить, повалять... Начинаешь считать. Считаешь - считаешь и понимаешь, что еще нужно поработать месяцев пять и тогда точно получится. Проходит пять месяцев, набирается некоторая сумма, и опять начинаешь считать. Билеты, проживание, туда-сюда по мелочам. Нет, думаешь, давай еще немного. Потом - бац, материалы кончились, надо заказывать, метр шелка не закажешь, и все деньги уходят на закупку материалов. Время идет, год за годом, а мечта так и не сбывается. Идеи сменяются другими, и грусть наступает. И вот думаешь. А как у них было, у великих? Ну, как они вырвались? Как могли делать, то что хочется? Стала я вспоминать, ведь не одну биографию уже написала.
Возьмем, например, наше все (не наше, конечно, испанское, даже католанское), великого зодчего барселонского Antoni Gaudí (Антонио Гауди). Был он гол как сокол, родители его отправили в Барселону учиться, на последние деньги помогали пока учился, а как закончил, все — на свои хлеба. Работал он в архитектурном бюро, пробавлялся разовыми заказами. Сделал проект городского фонаря, городских кладбищенских ворот. И все. А какая мощь в нем была зарыта, какой талант! Как-то раз получил он небольшой заказ от перчаточного магазина на оформление витрины. И вот стоит наш Гауди, изобретает перчаточный город. Тут у него "перчатки-лошади" едут, а там "перчатки-люди" идут, по сторонам "перчатки-деревья растут, " перчатки-дома" стоят. В общем - сказочный город перчаточный. Красота, да и только.
На ту беду, лиса близехонько бежала, да нет, Эусебио Гуэль мимо проходил. Засмотрелся на работу, так битый час и простоял. Познакомился, на обед пригласил, дружбу завел. Eusebi Güell Эусебио Гуэль — один из самых богатых и влиятельных граждан Барселоны. Владел тремя языками, был членом городского совета Барселоны, депутатом и сенатором законодательного собрания Каталонии. Это Гуэль рекомендовал Гауди Висенсу, крупному фабриканту керамической плитки, и Гауди получил свой первый крупный заказ. Так появился дом Висенса. Эусебио Гуэль очень хорошо умел считать деньги. Он отлично понимал, что самым надежным вложением капитала является недвижимость. И не просто дома, а самобытные архитектурные сооружения, несущие в себе уникальный стиль создавшего их человека. В Барселоне и до Гауди было, что посмотреть. Рожденный и воспитанный в Барселоне, Гуэль знал толк в хорошей архитектуре. Вскоре, Гуэль поручил Гауди строительство усадьбы. Затем Парк и сорок жилых коттеджей с лужайками и местом для прогулок и игр. Потом замок. И так лет двадцать. И Гауди мог строить, а иногда он ошибался и построенное разрушалось, и строилось заново. Говорят, что когда Гуэлю подносили чеки на оплату от Гауди, он подписывал их не глядя, чем страшно удивлял своих бухгалтеров. Без Гуэля не было бы Гауди.
Хорошо, идем дальше. Vincent Willem van Gogh. Любимый всеми Ван Гог, который Винсент Винсентович, внук Винсента, племянник Винсента, дядя Винсента, в общем Винсент на Винсенте. Странный он был! Учиться не хотел, школу бросил, работать не хотел, стал прогуливать, переживая несчастную любовь. Пока его не уволили из Галереи дяди Винсента. Потом решил стать священником, духовную академию бросил, не смог, сказал всем, что в голову ничего не идет, стал самобичеванием заниматься, чем другого дядю своего страшно напугал. Пошел рядовым проповедником, опять не пошло. Довел себя до крайнего истощения и острого психоза. И, пока он в этих скитаниях и самопоиске находился, брат его младший, Теодор Ван Гог, кстати, папа еще одного Винсента, его финансово поддерживал. То 50 франков пришлет, то 100. А когда уж Винсент живописью увлекся и вовсе посадил его на ежемесячную зарплату. Я читала, что сумма, которую Винсент Ван Гог получал от брата была эквивалентна зарплате почтальона. И если бы наш художественный гений не пропивал ее, сидя за рюмкой чая, нет абсента, то вполне мог на нее существовать. Но Ван Гог мог покупать качественные краски и холсты, что он и делал сперва, а не писать свои картины на мешковине, как другие, более бедные гении, например, Гоген. Мешковина рыхлая, и как ее не грунтуй, через время краска облупится и облетит. Так что без Теодора Ван Гога не было бы Винсента Ван Гога, чьи картины покоряют нас своей пронзительностью второе столетие.
Вот еще один пример. Опять же из гениев. Всеми любимый, Клод Моне, великий импрессионист всея Франции. Не путать с Эдуардом Мане. Клод был из обеспеченной семьи торговцев, поначалу отец не принял стремления мальчика быть художником, но потом отправил его учиться в академию изящных искусств. Не сразу, а когда понял, что тот загнется, а торговать не будет. Оплатил обучение. Чем позволил ему не только развиваться, но и проводить время весело в известном парижском кафе. По окончании академии Клод неудачно женился. Для него, конечно, удачно, он женился на любви всей своей жизни Камилле. А неудачно для своего финансового положения, потому что недовольный папа финансирование свое прекратил. Клод Моне сильно голодал, но писал свою Камиллу и в профиль, и в анфас, и с зонтиком, и против солнца, с маками и без. Потом писал вместе с маленьким сыном. Но картины не брали даже в оплату за жилье. Он резал большие полотна на более малые, соскабливал краску и писал новые картины. Представляете, сколько шедевров пропало! Так было, пока в его жизни не появился Эрнест Ошеде, страстный коллекционер, который покупал картины Моне на корню. Как только Моне заканчивал картину, он ехал к Ошеде за деньгами. Правда, было слишком поздно, милая Камилла заболела. Еще бы чуть-чуть и, кто знает, что было бы с самим гением света и бликов. Постоянный заработок позволил Клоду Моне купить дом в Живерни, где художник прожил до конца жизни, женившись на вдове своего покровителя. Так что, без Эрнеста Ошеде не было бы Клода Моне.
Давайте возьмем пример из современности. Далеко ходить не нужно, Джанни Версаче, знаменитый кутюрье, певец красоты женщин легкого поведения. Джанни рос возле мамы, которая была довольно известной портнихой в маленьком провинциальном городе Реджио-де-Колабриа на юге Италии, очень близко расположенного к Сицилии. Их отец зарабатывал мало, он был коммивояжером, и семья с тремя детьми кормилась тем, что зарабатывала мама. Джанни подрос и стал в ателье у мамы кроить и шить. Получалось неплохо, но ни на свое жилье или спортивный автомобиль не хватало. А потом бац! И коллекция в Милане! Гловокружительный взлет, реклама во всех СМИ, бутики по всему миру. Где деньги, Зин? Говорят, что брат его Санта, привез ему деньги. А Санта где взял? Если он такой же небогатый человек? Всегда ходили упорные слухи, что Санта связан с Сицилийской мафией. В документальном фильме "Убить Версаче", наш фэшн-маэстро Вячеслав Зайцев, открыто заявил, что такой стремительный взлет брэнда невозможен без посторонней помощи. В Версаче были вложены колосальные средства. Так что без мафии не было бы Версаче. Ура брату Санте Версаче!
В заключение, еще один пример из современности. Кельвин Кляйн. Знаменитые джинсы со стразами, деловая одежда класса люкс, бренд, проданный за 430 млн. долларов. Сын бакалейщика. Кроил и шил с детства возле мамы и бабушки. Которые любили приодеться, но особых финансов для этого не имели и шили по модным журналам. Портновское дело ему нравится и он поступает в Высшую Школу Индустриального Искусства. Оттуда выходит дизайнером одежды с дипломом. Работает в маленьких фирмах, в Ателье у Дена Мильштейна. Свободы творчества не имеет, а вынужден придумывать наряды с декольте и стразами, ему не свойственные. Разочаровывается, потому что перспектив особых нет. Затем отчаивается, собирается бросить все и работать бухгалтером в супермаркете, у своего друга Барри Шварца. Отец Кельвина дает ему мудрый совет, открыть свое ателье и наконец, заниматься тем, чем он хочет. Барри Шварц дает ему 10 000 долларов на создание первой коллекции. Одежда понравилась большому универмагу Бонвит Тейлер и универмаг выкупают эту первую коллекцию за 50 000 долларов. Дальше пошло-поехало. Без Барри Шварца не было бы Келвина Кляйна.Могу рассказать вам еще про Коко Шанель и ее друга и любовника Боя, по имени Артур Кэпель. Он был очень богат и дал ей деньги на организацию своего ателье. И еще десяток историй. Но боюсь утомить вас.
А я все мечтаю, как создам свою коллекцию, и повезу ее в Милан, да, что там в Милан! Прямо в Париж повезу, а что там мелочиться! На неделю Высокой Моды! Как пойдут мои модели одетые в наряды из шелка и шерсти по подиуму, а я курить буду нервно за кулисами. Правда, я не курю, но ради такого случая можно и закурить. А потом выйду, так скромно, в черной водолазке и черных брюках, мне то наряды не нужны, я же дизайнер. А там, как зарукоплещут мне, как начнут кричать: "Ай, да Наташа! ай, да цаца! Какую коллекцию создала! Век такой не видали! И бросать начнут, все что у них в руках, не в меня, конечно, а вверх, в порыве восхищения и выражения своих эмоций. Надеюсь, вы шутки понимаете :)
А если серьезно, то мне совершенно непонятно, что это, везение, проведение, заслуги из прошлых жизней? Почему имея талант, можно не иметь возможности раскрыться. Я не про себя сейчас, а вообще про Талант, в любой области. Где найти такое место, где гуэли ходят толпами, ну, или хотя бы небольшими группами по 2-3 человека. В принципе, достаточно и одного, который скажет: "Давай сделаем коллекцию!", а ты ответишь: "Я боюсь тебя подвести". А он скажет: "Не бойся, главное верь в себя..."