Я и моя Космонавтика!

Не слишком ли громкое название для публикации я выбрала? А почему?

Несколько дней назад в блоге магазина Территория Тепла прочла информацию о конкурсе и очень удивилась тематике акции – в честь Дня космонавтики. Это было довольно неожиданно, потому что в наше время мало кто вспоминает об этом, космос стал обыденным, чем-то привычным и не таким уж далеким.

Материал в блоге для меня был интересен, приятно было увидеть плакаты тех лет. Затем в тексте зацепила фраза: «А может быть, есть и те, кто был свидетелем этого события?». И появилась мысль: «Что ж, а ведь я была не только свидетелем, а и участником космической эпопеи, пусть косвенным, пусть маленьким-маленьким, всего лишь винтиком невероятно огромной, масштабной отрасли космической промышленности».

А пару дней назад по телевизору посмотрела одну из последних встреч Евгения Евтушенко со слушателями. В конце передачи он сказал важную фразу: «Надо сделать все, чтобы высказать то главное, что знаешь только ты и никто больше!». И я подумала, что, наверное, стоит рассказать о моей космонавтике, Возможно, это будет кому-то интересно, а главное, никто больше не расскажет то, что скажу я.

Мое знакомство с темой космоса началось давно. Когда мне было 6 лет, в космос полетели собачки Белка и Стрелка. Их фотографии были везде – в газетах, на коробках конфет, на пачках папирос и сигарет. Мы собирали их и хвалились друг перед другом.

А еще я приносила домой котов, и моим родителям периодически нужно было их куда-то девать. Почему? Да потому что один котенок был больной и весь лишайный, другая была кошкой и рожала котят, а третий кот оказался опять кошкой, тоже родившей котят, да еще к тому же в это время родилась моя сестра, а приехавшая бабушка сказала, что нельзя держать «в одной ложке и ребенка, и кошку». Поэтому папа куда-то отвозил их, а мне говорил, что он относит их аптекарю дяде Мише, который поставляет животных для космоса. Я спрашивала: «Почему же тогда никто об этом не знает?» - «Потому что это очень секретно, что он работает для них» - отвечал папа. И я, кажется, верила, ведь дядя Миша был человек очень серьезного и сурового вида!

Затем я помню, что когда в космос полетел Юрий Гагарин, во всем мире началось величайшее ликование, настоящая эйфория! И это длилось не день, неделю или месяц. Нет! Казалось, что у людей вдруг изменилось мироощущение, ведь человек вырвался с Земли туда, к другим мирам! В это трудно, невозможно было поверить! Конечно, были произведения писателей-фантастов, в которых авторы сочиняли истории о полетах на Марс и другие планеты, о встрече с инопланетянами и т. д. Но ведь то была фантастика! Да, были собачки, которые слетали в космос и вернулись, а тут-то - живой человек, который был ТАМ и прилетел обратно! Он же может всем рассказать, что он видел и чувствовал! Чтобы понять масштаб события, представьте, что сейчас, когда полеты в космос являются для нас привычными, вдруг бы сообщили о том, что очередной экипаж долетел до другой планеты и нашел там какую-нибудь инопланетную цивилизацию. Или вдруг бы на самом деле изобрели машину времени, о которой так давно говорят и пишут фантасты! Что бы тогда произошло? Я думаю, мир испытал бы шок! То же самое случилось и тогда.

Мы, дети, не могли оставаться в стороне от этих событий и очень активно всем интересовались. Играли в летчиков, знали всех космонавтов, даже девочки мечтали стать не меньше, чем летчицами. Я и сама об этом мечтала. В школе нам тоже говорили о космосе, проводили различные мероприятия. А у нас в классе на новогоднем празднике встречи нового 1963 года четверо лучших учеников-мальчиков были удостоены чести прийти на утренник в костюмах космонавтов. Я стою рядом с мальчиками космонавтами справа в костюме лисички.

А на следующий год, когда уже слетала в космос Валентина Терешкова и Валерий Быковский, нас на новогоднем утреннике было уже шесть в космических костюмах, и представлять Валентину Терешкову доверили мне! Это было здорово - и почетно, и ответственно! Мама сшила красный комбинезон, а папа сделал скафандр. Каркас его был сооружен из толстой проволоки, а затем обмазан глиной и покрашен в красный цвет. Он получился очень красивый, прямо как настоящий! И также, как настоящий, он был ужасно тяжелым…. Но зато он был надежным, не развалится! А то, что в нем жарко и тяжело, не страшно, ведь космонавту и не может быть легко! Фото этого утренника, к сожалению, не сохранилось…

Затем полеты в космос стали происходить все чаще, к ним уже начали привыкать, ожидая очередного полета к празднику. Так уж было заведено, чтобы порадовать людей. Отряд космонавтов рос, но все равно всех космонавтов знали в лицо и по фамилиям, их любили, как своих родных. У нашей страны было множество достижений в космосе, мы в то время опережали США в этой отрасли по некоторым направлениям даже лет на 20. Это была большая победа нашей страны! Но у этой победы есть цена – человеческие жизни.

Я хорошо помню, какая была всенародная трагедия, почти личная потеря для каждого жителя нашей страны, когда в 1967 году произошла гибель Владимира Комарова на новом тогда корабле «Союз-1» – не раскрылся парашют на спускаемом аппарате. А в 1971 году погиб экипаж «Союза-11» в составе Георгия Добровольского, Владислава Волкова, Виктора Пацаева – произошла разгерметизация спускаемого аппарата. И опять всем народом плакали, так было жалко и обидно, что из космоса вернулись, а не дожили до Земли. Ведь это там, в космосе, страшно, где они были одни, а здесь, на Земле, - уже дома! Вот они, встречающие, врачи, помощь – все ждут, отзовитесь, ребята! А космонавты молчат... А когда в 1968 году при проведении тренировочного полета разбился Юрий Гагарин? Люди настолько не хотели верить случившемуся, не хотели смириться с тем, что его больше нет, что очень долгое время ходили разные слухи о том, что Гагарин не разбился, а его то ли засекретили, то ли забрали инопланетяне, то ли еще что-то неизвестное, но он обязательно вернется. И мы, дети, обсуждали эти версии на полном серьезе. Но и по сей день эта история не имеет однозначного объяснения случившейся аварии. Так что отряд космонавтов не только увеличивался, но и нес потери. Потому что трудная и опасная это работа – испытывать новую технику и исследовать неизведанное, однако кто-то должен был эту работу делать …. И туда шли лучшие из лучших, понимая всю меру ответственности и меру риска.

Я родилась и выросла в Подмосковье. Но в 1970 году семья моих родителей из Подмосковья переехала в город Новочеркасск Ростовской области, столицу донского казачества, где я закончила десятый класс. Затем я поступила в Новочеркасский политехнический институт (нынешнее название Южно-Российский Технический университет ЮРГТУ(НПИ) по специальности «Автоматизированные системы управления». Это была совершенно новая специальность, открывшаяся тогда только в трех ВУЗах Советского Союза. Заслуга ее открытия в Новочеркасске принадлежит Шукшунову Валентину Ефимовичу, в то время заведующему этой новой кафедрой. Именно этот человек и открыл для меня космонавтику. Впрочем, не только для меня, а и для многих жителей Новочеркасска.

Шукшунов Валентин Ефимович.

В 32 года он защитил докторскую диссертацию, а в 36 лет получил звание профессора. Надо сказать, что по тем временам это было поистине уникальное явление! Впоследствии Валентин Ефимович проявил себя как выдающийся ученый и непревзойденный организатор.

В 1973 году при НПИ он организовал Особое конструкторское бюро систем управления (ОКБ СУ). В дальнейшем эта организация под руководством Шукшунова продолжала расти и развиваться. В скором времени штат ее составил 1000 человек. Силами сотрудников было возведено 4 больших корпуса, где располагалась организация, для сотрудников было построено жилье – 2 больших дома, открыта и оборудована база отдыха на Дону. А проекты, которые выполнялись в ОКБ СУ, все были связаны с оборонной промышленностью и армией, в том числе и с космосом.

В 43 года в 1981 году стал ректором Новочеркасского политехнического института. В 1989 году был переведен в Москву, Под его научным руководством в Центре подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина созданы тренажерные комплексы по космическим программам “Союз”, ”Салют”, “Мир”, “Буран”, а также различные комплексные и специализированные тренажеры нового поколения, которые стали базой для подготовки всех российских и международных экипажей космонавтов в течение 40 лет.

В настоящее время, хотя ему уже 78 лет, Валентин Ефимович Шукшунов работает генеральным директором ООО "Центр тренажеростроения и подготовки персонала", который занимается созданием тренажеров и тренажно-моделирующих комплексов и систем для профессиональной подготовки космонавтов. Новочеркасская организация ОКБ СУ является теперь донским филиалом «Центра тренажеростроения».

Мне Валентин Ефимович всегда напоминал академика Дронова из фильма «Все остается людям!..» - та же преданность делу, высокая ответственность, организованность и необыкновенная работоспособность. И он так же, как и герой фильма, мог бы сказать: «Бороться и создавать – для того и живем! Иначе зря родился, напрасно существовал и навсегда умер! Помни – все, что удалось тебе свершить на земле – это вся твоя жизнь. Тогда человек начинает думать: «Мало сделал…. Неужели только для этого и родился? Как живу, не гоняюсь ли за символами? Не рву ли куска у других, чтобы самому иметь два? Для чего? Зачем? Глупый я человек! Неужели я не знаю, что туда с собой я ничего не возьму?..». Все остается людям – дурное и хорошее. И в этом оставшемся мое забвение или бессмертие!»

После окончания института я начала работать в ОКБ СУ.

Несколько лет наш отдел занимался управлением исполнительными органами намоточного станка от компьютера для одного из оборонных предприятий. Я сама разрабатывала все эти программы, другие сотрудники изготавливали железо.

Поэтому сначала наш отдел не был связан с космической тематикой, но вскоре, закончив прежние договора, мы тоже подключились к работам по созданию тренажеров для Центра подготовки космонавтов.

Думаю, в наше время все знают, что такое тренажеры. Сейчас их используют не только для тренировки космонавтов, но и для обучения летчиков как пассажирских, так и военных самолетов, а также вертолетов. Существуют даже автомобильные тренажеры. Разница с космонавтами состоит только в том, что обычные летчики, потренировавшись на тренажерах, садятся в реальные самолеты и продолжают учиться летать сначала с инструктором, а потом и самостоятельно. У космонавтов такой возможности нет, космический полет на одном корабле совершается однажды и без какого-либо инструктора. Поэтому все, чему человек научился на тренажере, понадобится в полете. Это и есть его знания и умения, от этого зависит и жизнь самого космонавта. Вот почему так важно, чтобы в тренажере все было максимально приближено к реальности.

Тренажер обычно представляет собой кабину, в которой имеются приборные панели с реальными работающими приборами, а на месте окон кабины установлены мониторы. На мониторах отображается реальная картина, которую космонавты должны видеть в полете (скажем, звездное небо в космосе) или при посадке (небо, земля и взлетно-посадочная полоса). Вся эта согласованная работа приборов и визуальных картин на мониторах обеспечивается с помощью компьютеров и программ, моделирующих работу различных бортовых систем.

Вот фотографии нескольких реальных тренажеров, которые использовались для тренировок космонавтов.

Тренажер для космического корабля "Восток".

Тренажер для станции "Мир".

Тренажер для космического корабля "Буран".

Тренажер для космического корабля "Союз ТММ".

Как я уже сказала, многие отделы ОКБ СУ уже работали с Центром подготовки космонавтов несколько лет. И к нам в ОКБ часто приезжали разные космонавты – руководители тех или иных проектов, выполняемых нашей организацией. Они ходили по отделам, смотрели, как и что сделано, встречались с коллективом сотрудников ОКТБ, где рассказывали что-то интересное из своей летной жизни и отвечали на вопросы и обязательно сажали дерево на территории ОКБ. Постепенно у нас появилась своя уже достаточно длинная Аллея космонавтов, где возле каждого дерева стояла табличка с надписью, какой космонавт посадил это дерево.

Космонавт Георгий Степанович Шонин выступает перед коллективом ОКБ СУ – 1978 год

Космонавт Владимир Александрович Шаталов сажает дерево – 1979 год

Встреча космонавта Алексея Архиповича Леонова – 1982 год. Официально никакие встречи не были запланированы, но женщины на встречу всегда выходили!

Космонавт Алексей Архипович Леонов – 1982 год

Космонавт Попов Леонид Иванович – 1983 год. Выступление перед коллективом ОКБ СУ.

Космонавт Попов Леонид Иванович – 1983 год. Фото с женщинами ОКБ СУ – тоже традиция (я на фото с правой стороны от Леонида Попова в светлом жакетике и темной юбке).

Космонавты Береговой Георгий Тимофеевич, Филипченко Анатолий Васильевич, Глазков Юрий Николаевич – 1985 год.

Космонавты Береговой Георгий Тимофеевич, Филипченко Анатолий Васильевич, Глазков Юрий Николаевич – 1985 год.

Традиция посадки деревьев продолжается!

И вот мы тоже включились в работу с космонавтами. Только это легко и красиво сказано, что наш отдел подключился к работе с Центром подготовки космонавтов. Тематика была абсолютно новая. Да - безумно увлекательная и интересная, моя детская мечта – самолеты, но совершенно незнакомая!

Первое мое задание было – разработка программы и методики испытаний для системы «Ступени» станции «Салют». Сложность состояла в том, что я впервые услышала об этой системе в кабинете начальника, когда получала задание. Нет, я, конечно, знала, что есть станция «Салют», что она летает в космосе, что есть у нас в ОКБ отделы, которые занимаются тренажером для этой станции. Но ведь эти отделы уже несколько лет работают по данной теме! Модель системы «Ступени» разработана военными, а потом ее предали в ОКБ. Программу на машинном языке писала и отлаживала сотрудница другого отдела, которая к тому же являлась женой главного инженера. А я должна была всего-навсего составить и согласовать документ, по которому мы будем сдавать это все военным!

И спрашивать было не у кого, приходилось заниматься самообразованием. А учебников или какой-либо литературы тоже нет, есть только скупые отчеты, которые составлены профессионалами для военных. Не поедешь же к разработчикам или к военным, не зная элементарных вещей, и не будешь же задавать там глупые вопросы! Никого не интересует, что ты это не учил в институте. Взялся за работу – выполняй! И приходилось выполнять, другого выхода не было.

Только закончила с этой системой «Ступени», получила новое задание. Весь отдел тогда занялся разработкой тренажера для космического корабля «Буран», который, в отличие от предыдущих кораблей, имел форму самолета и должен был слетать в космос и вернуться обратно. Еще одна особенность - корабль пилотируемый, но посадка его должна была проходить в автоматическом режиме. Это вообще была уникальная разработка – посадка корабля из космоса как самолета на взлетно-посадочную полосу в автоматическом режиме! И если учесть еще посадочный вес этой махины - такого не разрабатывал никто!

Космический корабль «Буран» во время полета в космосе

Космический корабль «Буран» после приземления.

Нужно было изучить основы аэродинамики, устройство основных бортовых систем обычного самолета и космического корабля «Буран», этапы спуска и посадки космического корабля. Пришлось учить и запоминать, что такое угол атаки, какой допустимый, а какой запредельный, почему происходит «сваливание» самолета, что такое тангаж, крен и курс, что такое элевоны и элероны, где находится руль высоты и как он работает, узнать значение красивого слова «глиссада» и что такое «скорость принятия решения», а также еще многое-многое другое… И опять – никаких учебников, только отчеты, отчеты, отчеты…

Мне и еще одному сотруднику поручили разрабатывать модель системы управления движением и навигацией (СУДН). Это самая сложная и важная бортовая система в корабле, которая связана со всеми другими системами. По крупицам мы собирали алгоритмы ее работы и сами модели СУДН, а для разных участков спуска и посадки их было несколько – от 100 км до 20 км, от 20 км до 4 км, от 4 км до 0 и участок пробега по взлетно-посадочной полосе. И когда мы вроде бы со всеми участками разобрались, все поняли, все проверили, оставалась одна малость – наш моделируемый корабль камнем падал на землю! Мы распечатывали метровые таблицы результатов, анализировали их, все проверяли – результат опять такой же! Так продолжалось день за днем, неделя за неделей…. Наверное, месяц мы запускали модель на компьютере, изучали, сверяли, а корабль все падал и падал… Ошибка нашлась неожиданно и была до смешного элементарной – мы неправильно задали вес корабля в килограммах, а нужно было записать его в тоннах!

Затем мне было поручено составить перечень отказов бортовых систем, или как это называлось на официальном языке – перечень нештатных ситуаций. Проблема опять-таки была несложной – этот перечень просто еще не был составлен и утвержден разработчиками, поскольку бортовые системы корабля еще находились в процессе доработки. Военные отвечали нам коротко – такого перечня у нас пока еще нет, как только разработчики нам его пришлют, мы обязательно перешлем его вам. А готово это все окончательно будет к полету. Но! Мы-то создавали тренажер, на котором должны были отрабатывать навыки космонавты, собирающиеся лететь на этом корабле. А научиться-то они должны еще до полета, поэтому тренажер должен быть создан раньше, чем корабль! Официальной документации нет, а неофициально нам ничего передавать не могли, поскольку все это совершенно секретно. Вот и решай в данном случае, что было раньше – курица или яйцо! И опять приходилось собирать информацию по крупицам, встречаясь с профессионалами, разрабатывающими реальные системы космического корабля, алгоритмы и программы работы для бортового компьютера, беседовать, вникать и думать, думать...

Мне пришлось освоить и узнать много нового и интересного как в профессиональном, так и в жизненном плане. Я увидела и узнала лично многих космонавтов, методистов-инструкторов, которые разрабатывают программы тренировок и готовят к полетам космонавтов, встречалась с молодыми летчиками, только еще готовящимися стать космонавтами и обучающихся на наших и других тренажерах, увидела вблизи и побывала внутри центрифуги ЦФ—18 – самой большой центрифуги в мире, посидела в спускаемом аппарате, посетила музей космонавтики в Звездном и т. д.

Здание, где расположена центрифуга ЦФ-18.

Центрифуга ЦФ-18, одна из крупнейших в мире. Длина плеча – 18 метров.

Музей космонавтики в Звездном городке.

По своей работе я сталкивалась со многими известными людьми. А известных космонавтов, которых я встречала, было немало: Леонов, Береговой, Шаталов, Быковский, монгольский космонавт Жугдэрдэмидийн Гуррагча, Горбатко, Джанибеков, Шонин, Волк, Крикалев, Стрекалов. Работать приходилось чаще всего с отделом Быковского Валерия Федоровича.

Как мне повезло! Ведь это был мой «космический напарник» по тому давнему детскому утреннику 1964 года в школе! Таким я его помню по работе в ЦПК.

Вот только жаль, что с Валентиной Терешковой мне так и не удалось познакомиться!

Хочу отметить, что это очень симпатичные люди: доброжелательные, контактные, грамотные, ответственные, безупречно воспитанные. Забавно, что они всегда здороваются с теми, кого видят в части на рабочей территории (возможно, и не только на рабочей). Они здоровались даже со мной, хотя я совсем неизвестный для них человек! Видимо, они представляли, как будет нехорошо, если человек им знаком, а они с ним не поздороваются, какая это будет обида для того человека. Во всяком случае, сначала это меня удивило, а потом я привыкла, что со мной на работе здороваются первыми многие люди, которых я часто не знала. Вообще космонавтов можно было отличить только по Золотой Звезде героя на кителе, в остальном они совсем не отличались от других военнослужащих.

Итак, в моей профессиональной деятельности все было прекрасно, я была довольна своей работой. Но вот в моей личной жизни далее случилось знакомство с молодым человеком, и здесь тоже не обошлось без космической темы!

Мы познакомились перед праздником 8 Марта в гостях у моей сестры, которая жила в Ростове. У нас появилась взаимная симпатия, и после праздника мы встретились пару раз, а затем я должна была ехать в командировку.

Работа в ОКБ СУ была связана с военными тайнами, поэтому организация наша была режимная, т. е. имела режим секретности: у нас была пропускная система, имелся секретный отдел, где мы могли читать документы, а сотрудникам присваивалась форма секретности. Наши сотрудники ездили в командировки в Казахстан на Байконур, на Украину в Киев на завод «Арсенал», в Подмосковье в Центр управления полетами, в Москву в закрытые организации и, конечно, в Центр подготовки космонавтов в Звездный городок.

При получении формы секретности с нами проводили инструктаж о том, что можно говорить в открытом общении с посторонними людьми: чем мы занимаемся, куда ездим, с какими организациями работаем, где находятся эти организации. Так, в данном случае, я ехала в Звездный городок, а говорить посторонним должна была, что еду я в Щелково (этот городок находится в том же районе Подмосковья, где и Звездный). О том, как проехать в Звездный городок, говорить посторонним людям было нельзя.

Поэтому своему новому знакомому я сказала, что еду в командировку в Подмосковье. Он спросил меня, куда именно. Я ответила, как положено – в Щелково. На что он мне очень просто и буднично сообщает, что у него недалеко от Щелково живут родственники – его родная тетя, ее муж-летчик и двоюродный брат с семьей. А конкретно они проживают в Звездном городке!

Сказать, что я была удивлена – это не то слово! Услышав это, я несколько минут просто не могла ничего вымолвить! Я тут стою, сочиняю про Щелково, стараясь не раскрыть военную тайну, где находится Звездный городок и что я еду туда работать, а передо мной стоит человек, который не только знает, где этот городок находится, а бывал много раз в этом самом Звездном городке у своих родственников, т. е. почти житель этого городка!

Немного придя в себя, я коротко ответила всего одну фразу: «Так я туда и еду!». Конечно, мой знакомый тоже не ожидал такого поворота, что в каком-то малоизвестном Новочеркасске есть организация, занимающаяся такими серьезными вещами, как выполнение работы для Центра подготовки космонавтов!

А то, что он рассказал дальше, удивило меня еще больше.

Оказалось, что его тетя Нина Дмитриевна, сестра его мамы, была замужем за летчиком Иваном Лукьяновичем. Когда-то давно, еще в 50-х годах, когда они были совсем молодыми, Иван Лукьянович служил в одной летной части с Павлом Поповичем и дружил с ним. В конце 50-х годов Поповича и Ивана Лукьяновича перевели в отдельную летную часть, которая располагалась в поселке Чкаловском. Там же и жили. Затем из этой летной части отобрали двадцать самых физически крепких человек в отряд космонавтов. Попович прошел в отряд и стал четверным из советских космонавтов, полетев в космос в 1962 году. А дядя Иван Лукьянович остался служить летчиком-испытателем.

Дома в Звездном построили лишь в 1968 году, тогда и заселились туда члены отряда космонавтов и все те, кто был связан с этой работой. Павел Попович смог помочь своему другу получить квартиру в Звездном городке в одной из двух «высоток», так что они по-прежнему оставались соседями и жили в одном подъезде. В этих же домах живут и семьи всех первых космонавтов.

Тетя моего мужа много лет проработала учительницей русского языка и литературы в школе Звездного городка, учила многих детей известных космонавтов, дружила и сейчас дружит с Мариной Лаврентьевной Попович - военным летчиком-испытателем.

Летчик-испытатель Марина Лаврентьевна Попович.

13 её рекордов зарегистрированы в международной авиационной ассоциации, десять мировых рекордов было завоёвано ею в качестве командира воздушного корабля-гиганта «Антей». Марина Лаврентьевна также является писателем, автором 14 книг, энтузиастом-исследователем в сфере уфологии (исследователем НЛО). Нина Дмитриевна помогала Марине Попович при написании книг, редактировала и литературно обрабатывала текст. Марина Лаврентьевна в предисловиях к своим книгам выражает благодарность Нине Дмитриевне за ее помощь.

Уже потом, немного позже, когда мы поженились, а я все еще работала в том же ОКТБ и ездила в командировки, я жила уже не в гостинице, а у этих родственников мужа, в «звездных высотках», что было предметом зависти всех моих сослуживцев! Ведь все мы, когда ездили туда в командировки, с некоторым замиранием сердца смотрели на эти две высотки, когда проходили мимо них, и на тех людей, что входили или выходили из подъездов, они казались нам небожителями! А теперь уже я стояла у окна трехкомнатной квартиры тети Нины и Ивана Лукьяновича, выходящим прямо на гостиницу. И смотрела на нее несколько снисходительно, думая, что совсем недавно я была, как все наши сотрудники, и жила там, а вот теперь-то мой статус повысился, я приобщилась уж если не к отряду космонавтов, то, по крайней мере, к дому, где проживают космонавты! Как быстро мы вырастаем в собственных глазах, даже если используем для этого чужие заслуги… Смешно, конечно!

Вот это последнее пересечение с космической темой, а именно, знакомство с будущим мужем, неожиданно связанным со Звездным городком, изменило мою дальнейшую жизнь и увело меня совсем в другую сторону! Муж мой был родом из Ростова и увез меня туда, так что пришлось уволиться с этой работы. Поэтому Космонавтика и Звездный городок навсегда остались для меня темой Nostalgi...

Общий вид Звездного городка.
В Звездном городке словно с советской поры время застыло. Высокий забор по всему периметру. На въезде – шлагбаум и охрана. Закрытая территория, куда чужим входа нет. Здесь попадаешь в другой мир. Сказка. Утопия. Дорожки в парке, будто вымытые шампунем, всюду порядок и чистота. Плакаты о космосе, от которых испытываешь гордость за страну: мы стали первыми.

В Звездном все друг друга знают, при встрече раскланиваются и спрашивают о здоровье, успехах детей и внуков. Наверное, только здесь можно встретить летчика-испытателя, лихо гоняющего вдоль озера на простеньком велосипеде. Заходя на полчасика в магазин или к друзьям на чай, велосипед местные жители запросто оставляют на улице, прислоняя к дереву, без страха, что умыкнут воры. И не воруют – все же свои! Нулевая преступность. Не увидишь подростков с бутылками пива. Нет агрессивных лиц. Дорожные знаки обязывают ограничить скорость до 20, и машины едут медленно, уважая правила. Хоть и жалуются порой дети и внуки космонавтов и летчиков: вся жизнь – за забором, домой без спецпропуска не пускают, а ночью и вовсе не зайдешь, шлагбаум закрыт. Но, положа руку на сердце, предложи им променять этот оазис на Москву, которая всего в 20 километрах, вряд ли согласятся.
Сам первый космонавт наслаждался уютом Звездного всего месяц. До начала 1968-го Гагарины жили в поселке Чкаловский, там аэродром и дома для летчиков. Лишь в феврале перебрались в новую квартиру.
Элитная многоэтажка, квартиры с высокими потолками и огромными – хоть на велосипеде катайся – балконами. Окна квартиры вдовы прославленного космонавта Юрия Гагарина на четвертом этаже выходят на аллею и памятник: бронзовый Гагарин, сжимающий в ладони ромашку. По горькой иронии судьбы каждое утро, просыпаясь, Валентина Ивановна видит спину мужа, будто уходящего вдаль. На боевое задание, откуда уже не вернется.

Памятник Юрию Алексеевичу Гагарину в Звездном городке.

А ОКБ СУ в Новочеркасске в 2013 году отметило свое 20-летие и 40-летие партнерского сотрудничества с Центром подготовки космонавтов. Сотрудничество продолжается и сейчас!

Отмечание этого события было очень масштабным: приехало много гостей из Звездного городка, многие космонавты, которые не смогли приехать, прислали свои видеопоздравления, было даже поздравление с борта космической станции!

Космонавт Владимир Александрович Джанибеков в своем выступлении сказал: "В Донском филиале Центра тренажеростроения высокий уровень инженерной подготовки. Я был в штатах и могу сравнивать. Это небо и земля. Здесь - небо. А разница в традициях, мозгах. И здесь есть душа, а там только деньги."

Я рада, что мне довелось участвовать в этой работе, довелось в жизни прикоснуться к большим и важным событиям, которые имели значение для будущего, и что я смогла внести свою, пусть и небольшую, лепту в общее дело.

Хочу в конце своего повествования привести стихи Маргариты Алигер, которые совпадают с моим сегодняшним настроением, когда я писала этот рассказ.

Все сделанное человеком
рассказывает нам о нем,
отмечено не только веком,
не только годом —
каждым днем.
Полны душевного горенья,
доходят к нам из давних лет
его труды, его творенья,
как звезд умерших длинный свет.
Душа чужая — не потемки,
а электрический разряд.

И вы, далекие потомки,
когда оглянетесь назад,
поймете ль, жмурясь от сполоха,
пронзающего толщу тьмы,
что это светит та эпоха,
которую творили мы.
Что это бьет источник света
из сердца каждого из нас,
откуда первая ракета
взлетела в космос в первый раз.