Этика и эстетика

С удивлением узнала, что шёлк и шерсть мериноса некоторые люди относят к “продуктам насилия” или “неэтичным”, систематизация причин, по которым это далеко не так, привела к написанию статьи.
С шерстью всё очень просто, поскольку сама пользуюсь только итальянской, фабрики DHG (кстати, имеет сертификат Oeko-Tex как продукция, не представляющей угрозы здоровью и среде), то и писать буду о ней. Источник сырья привольно проживает на лугах Австралии, отращивая густую шевелюру и наслаждаясь жизнью, с возможностью облегчить свою тёплую тяжёлую ношу стрижкой, в начале жаркого сезон, при помощи человека, который оберегает жизнь овечки-мериноса от хищников, болезней и голода. Болезненные методы прошлого исключены, что так же подтверждено сертификатом (Шерсть Мериноса Без Использования Метода Мьюлесинг)

Шёлк Tussah (тоже от DHG), который использую в работах (все варежки с чешуйками, декор на большинстве вещей именно из него), это "дикий шелк", от тутового отличается тем, что бабочка выращивается в природных условиях, на кустах и деревьях. Шелководы только присматривают за гусеницами и защищают их от птиц. Шелковые коконы собирают уже после вылета бабочки из кокона, и бабочки совсем другие - Antheraea, разновидность ночных павлиноглазок, которых называют дубовым шелкопрядом.

Натуральный тутовый шелк (Mulberry) плетут гусеницы тутового шелкопряда. Интересен факт, что личинки удивительно чувствительны — в помещении не должно быть сквозняков, посторонних запахов и громких звуков. Что может произойти при несоблюдении условий? Гусеница не станет свивать кокон, умрет, и все старания шелководов окажутся напрасными. Аппетит у гусениц постоянно растет, и уже через день они съедают в два раза больше, чем в предыдущий. Кормят их хорошо, оберегают от стрессов, в этом случае получают цельный кокон. Гусениц убивают быстрым нагревом горячим воздухом, в противовес предусмотренной природой долгой “голодной смерти” на протяжении 4-6 дней – т.к. ротовой аппарат бабочки неразвит и питания не происходит, она не прогрызает кокон, а выделяет специальное едкое вещество, которое растворяет верхнюю часть кокона. Таким образом, природа не слишком ласкова к бабочкам, да и традиционные этичные материи, вроде растительных волокон, приводят к массовой гибели самых разных животных и насекомых, не меньшей, чем при создании шёлка малберри, а учитывая более быстрый износ хлопка или льна, даже к большей. Наименее затрагивающим среду, будет только полный отказ от одежды, но с этичностью такого подхода многие, справедливо, поспорят. О вреде для природы производства синтетического волокна даже не буду начинать писать, так же как о массе других беспозвоночных вовлечённых в неминуемый круговорот рождения и смерти, с гораздо менее выдающимися, в эстетическом плане, (но не менее важными) результатами, чем у шелкопряда.
Поэтому, предлагаю отбросить представления о “неэтичности” вышеупомянутых материй. Вопрос о том, что есть благо, в этике связан с вопросом о том, как его достичь, в данном случае благо – долговечный материал с уникальными свойствами, получаемый при минимальном причинении дискомфорта окружающей среде, по сравнению с другими производствами, обслуживающими потребности человека. Остаётся широкое поле для философствования о том, что любое действие, приложение собственных сил к окружающей действительности – несёт печать насилия, и в нём можно изрядно заблудиться (при желании), на мой взгляд, истина здесь в достижении баланса между средствами, целесообразностью и результатом.

Сохранить