Речь пойдет об английском поэте Руперте Бруке, который прославился военными сонетами в период Первой мировой войны.
До недавнего времени ничего не было известно о любовной связи между Бруком и студенткой Филлис Гарднер. Впервые эта история была рассказана со слов самой Фелис к столетию со дня смерти поэта 23 апреля 1915 года.
Обе статьи переведены мною с английского, так что автор - не я)
"Именно моя мать первой обратила на него свое внимание. Дату первой встречи было легко запомнить: 11/11/11. Мы пили чай в буфете на Кингс-Кросс, я направлялась провести уикенд с тетей в Ньюхэме (Кембриджшир). На нем был красный шарф, завязанный узлом на шее, и копна шелковистых золотых волос, по которой он пробегал пальцами; его лицо привлекло меня сразу, вполне невинное и ребяческое, сочетающее в себе жестокость жизни, увлеченность и чуткость.
Он прошел вдоль поезда, с каким-то мужчиной, который по-видимому провожал его и, наконец, вошел в мой вагон. Моя мать стала сразу прощупывать есть ли у нас общие знакомые, потому что она наклонилась к окну и стала громко говорить со мной о многих из моих кэмбриджских друзей, в надежде что молодой незнакомец услышит это.
У меня в сумке был этюдник и пастель, и пока он сидел в углу и читал пачку рукописей, я воспользовалась моментом. В течении нескольких минут, что мы регулировали окно, я рассмотрела его и потом спокойно рисовала его всю дорогу до Кэмбриджа, и чем дольше я рисовала, тем больше он мне нравился. Разбираясь с окнами мы не проронили ни слова, но каждый внимательно наблюдал за тем, что делал другой и пытался сделать так, чтобы наши желания совпадали с желанием друг друга. Затем поезд прибыл в Кэмбридж, мы вышли на переполненную платформу и, на тот момент, потеряли друг друга из виду.
Некоторое время спустя после этих событий мы с мамой проводили выходные в Кэмбридже и он пригласил меня на чай в Старый Дом Священника (мать Филлис выследила Руперта с помощью его издателя). Я взяла велосипед и поехала в Грантчестер. В саду было сыро и пусто: газон был пострижен не так давно и полон осенних листьев. Сам дом был невысоким строением, почти полностью обвитым плющем. Французские окна вели прямо в комнату со столом. Книги и документы были разбросаны по всему полу.
Он появился внезапно и пригласил войти. "Давайте прогуляемся к Байроновскому пруду". Так мы и сделали.
Мы прошли плотину у мельницы, а затем стояли и смотрели на бурлящую воду. "Я дам Вам шесть пенсов, - сказал он - если Вы перейдете там". "Хорошо, - сказала я - но Вы должны дать мне больше, чем шесть пенсов. Пусть это будет цена нового комплекта одежды".
на фото тот самый пруд
Мы шли вдоль реки в поисках каштанов среди опавших листьев. Прошли через плотину в лес и мне казалось, что мы практически держались за руки. Стояли под ветками ивы у воды, иногда говорили, иногда молчали, шли и бежали навстречу ветру, пока не дошли до ворот и уселись на них. Он рассказал мне о фотографии своего друга, на которой тот стоял голый и готовый погрузиться в воду, у ивы, как цветок, растущий из старого дерева. Мы молчали, пока он не нарушил тишину и спросил, - может искупаемся?
Мы колебались, затем очень скромно разделись за разными деревьями, появившись голыми и с одеждой в руках. Он взял свою и мою одежду, вошел в воду по плечи и я пошла за ним, неся в руках свои ботинки. Но моя нога поскользнулась на какой-то грязи, и рука, которая держала ботинки, опустилась в воду. Я протянула ему ботинки, поскольку он уже стоял не в воде. Он был похож на прекрасную статую, и я не могла перестать смотреть на него, я вышла из воды и стала рядом с ним. Затем мы побежали через луг и в попытке поймать меня он сбил меня с ног. Тогда мы вернулись к нашей одежде и сели у воды. Он предложил вытереть меня своими волосами: это было дико, и он с взъерошенной копной волос, смотрел на меня горящим взглядом из-под густых бровей.
Я сказала: "Вы часто делаете такого рода вещи?" И он ответил: "Нет". Я попыталась вытереть его своими волосами, но у меня это не очень хорошо получалось, поэтому отпустила волосы и стал водить головой вниз и вверх по его спине, тогда я поняла, что чувствует животное, которое любит нас, когда оно трется о нас головой.
Он посмотрел на меня, почувствовал меня, а потом сказал бесцеремонно: "У тебя довольно красивое тело", а затем совершенно неожиданно наклонился и поцеловал меня. Даааа, очень неожиданно
Мы оделись и вернулись в дом священника. Я не знаю почему, но следующее, что помню, это то, что я сидела на пороге боковой двери, пытаясь привести волосы в порядок, а он ушел в другую дверь. Через некоторое время он открыл дверь возле которой я сидела: она вела прямо на лестницу. Я стала подниматься по ней, он последовал за мной ааа, какая интрига))) дал мне мужскую щетку и оставил меня, чтобы я с ее помощью, а также с помощью маленького зеркала и свечи, смогла привести себя в порядок.
А потом мы сидели за столом возле камина, в комнате с видом на сад, и я заметила какие у него удивительные, пронзительные синие глаза и красивые, безупречные линии тела.
Если он когда-нибудь любил меня, я могу быть счастлива сильнее, чем можно себе представить; если нет, то я получила немного дикого удовольствия, которое никто не сможет отнять у меня.
Я часто встречалась с ним в городе (Лондоне). Обычно мы начинали с того, что шли куда-нибудь обедать и возвращались на квартиру после обеда. Иногда я приезжала в город намеренно, а иногда я урывала послеобеденные рабочие часы в художественной школе, чтобы приехать и увидеть его. Он одержал верх над всеми моими мыслями и действиями.
Я не помню как и почему, но мы обнаружили, что хотели бы видеть друг друга снова и снова, без одежды. Поэтому мы раздевались в разных комнатах, а затем встречались в комнате, где обычно проводили время.
У него была (как странно, что "была"! Я чуть не написала "есть") исключительно красивая фигура человека, как у какой-то изысканной статуи. Он привлекал меня как произведение искусства и, видимо, он чувствовал то же самое ко мне. Мы накидали кучу подушек на пол, посредине комнаты, и в смеси любви и любопытства осторожно проводили руками по телам друг друга, прослеживая очертания форм. Я погладила его вниз по спине, и он сказал: "Сделай это снова - Меня удивляет почему это так приятно".
Я ответила: "Возможно из-за того, что ты чувствуешь ко мне".
Время шло, мы думали, что пора снова одеваться: но прежде чем мы оделись, он взял меня на руки, как ребенка, и поцеловал.
Вскоре после этого мы договорились, что он должен приехать в Тедворт (в графстве Суррей, где был дом семьи Гарднер). Мы решили быстро пообедать, а потом бродить по окрестностям. К счастью дождь прекратился и мы скинули с себя дождевики. Я не помню все, что мы говорили: я больше помню его сияние напротив черных голых склонов мокрого вереска, и порывы ветра, когда мы шли.
После примерно одной мили я помню как без удивления обнаружила, что мы шли держась за руки, как дети. Есть место на той дороге, с высокими тонкими елями, где мое сердце щемит каждый раз когда я прохожу там, так ярко вспыхивают картины воспоминания о нас в тот вечер.
Следующим утром моя семья переехала в город на две недели. Он поехал с нами, чтобы провести несколько дней в до смешного маленькой квартире в Челси. Увидев, что остальные уже находятся в квартире, мы пошли на прогулку и бродили по улицам. Мною вдруг овладел страх, что он не останется со мной и я сказала: "Я боюсь, что твое мнение обо мне может измениться и ты начнешь ненавидеть меня". Он посмотрел на высокий дом, мимо которого мы проходили, и сказал: "Да: а также кирпич может упасть с крыши дома и убить тебя, а пока просто не беспокойся об этом".
Затем, однажды ночью после театра, не в силах превозмочь свою любовь к нему, я встала с постели и прокралась в его комнату. Я села на кровать, он обнял меня и я положила голову ему на плечо. Он прижал меня к себе сильнее и что-то в его прикосновении заставило меня почувствовать страх, я стала сильно дрожать с ног до головы. Он спросил: "Ты боишься?- Тебе не нужно бояться. Я не сделаю ничего такого, что тебе бы не понравилось".
Некоторое время мы лежали в объятиях друг друга. Затем мне показалось, что я услышала какой-то звук: он тоже что-то услышал. Я вскочила с кровати, холодной и жесткой, в страхе быть застигнутой. По моему мнению, я не делала ничего предосудительного, но все же у меня не было и мысли о том, чтобы объясняться с кем-либо по поводу моего присутствия в его комнате. Появился свет. Мое сердце сильно забилось и я чувствовала как оно ударяется об мои ребра. Он подвинул меня ближе к себе. "Стукни в стену, когда будешь в своей комнате, чтобы я знал что ты в безопасности", - прошептал он.
Я ушла назад так же, как пришла. Свет был в моей комнате, и там была моя мать. "Что ты делаешь?"- спросила она. "О, я просто пошла пожелать спокойной ночи мистеру Руперту"- сказала я. "Ты не должна была этого делать" - сказала она и ушла в свою комнату. Я постучала в стену и услышала ответный стук. Утром мы все делали вид, что ничего не произошло. Я знала, что мать не выдаст меня.
Руперт и Филлис продолжали встречаться и писать страстные любовные письма друг другу. Но Руперт не женится на Филлис, и она не скомпроментирует свою репутацию переспав с ним. Внимание! Секса у них не было. Я в шоке.
Когда их роман утих, Руперт уехал в Америку, затем в южные моря в мае 1913 года, путешествовать и писать. В июне 1914 года вернулся в Англию и записался в Королевскую военно-морскую дивизию, после объявления войны в августе.
Филлис и ее мать продолжали переписываться с Рупертом и посылали ему провизию. Он умер в возрасте 27 лет, на борту судна, от заражения крови, вызванного укусом москита, 23 апреля 1915 года.
Филлис продолжала работать в качестве художника, и из ее работ видно, что Руперт всегда был рядом с ней и вдохновлял ее. Она стала разводить ирландских волкодавов и никогда не была замужем. Она умерла от рака в 1939 году, в возрасте 48 лет.
Письма Руперта и Филлис, а также ее мемуары, были обнаружены сестрой Филлис девять лет спустя, когда та наводила порядок в родительском доме. Она отдала их в Британскую библиотеку, но из-за их интимного характера разрешила опубликовать не раньше чем через 50 лет. Собственно, вот только недавно их и издали.
В общем, я уже поверила в такую вот странно-возвышенную любовь, сделала скидку на возраст и время, но тут мне попалась на глаза еще одна статья, которая характеризует молодого поэта не с лучшей стороны, посему делюсь переводом, уж больно меня тема увлекла))
Руперт Брук, получивший звание "самого красивого молодого человека в Англии": гениальный поэт и ученый, с кругом обожающих его друзей, казалось бы весь мир у его ног. Она была Филлис Гарднер, богемная художница и суфражистка, полная решимости свергнуть консервативные общественные и сексуальные нормы приличного общества, и жить свободно и легко. Затем, внезапно, картина темнеет. Брук тащит Филлис вниз с помощью грубой снасти для рэгби. Его руки замкнулись вокруг ее горла, он стал душить ее.
"Предположим я собирался убить тебя" - прошипел он. Пребывая в состоянии ужаса, она спросила сколько времени ему понадобится, чтобы задушить ее. "О, две или три минуты" - ответил он, прежде чем неохотно выпустил из своих рук.
Филлис повезло в этот раз уйти.
Брук - яркая звезда своего блестящего поколения Кэмбриджского университета, среди которых были экономист Джон Мейнард Кейнс, писатель Уильям Батлер Йейтс, Вирджиния Вулф и Литтон Стрейчи, политик Уинстон Черчилль и премьер-министр Герберт Генри Асквит, - среди своего круга друзей занимал определенно неблагоприятное место.
на фото 1911 года, это когда он с Филлис познакомился, такой еще сопляк, какие любовницы? О-о
После начала Первой мировой войны, выдающаяся внешность Брука и горсть патриотических стихов, которые он написал, в том числе "Солдат" с его классическими линиями, привели нацию в восторг, призывая тысячи молодых людей следовать его примеру и весной стать на защиту своей страны.
Когда Брук умер от заражения крови на борту госпитального судна, пришвартованного у греческого острова Скирос 100 лет назад, в апреле 1915 года, Великобритания оплакивала своего безупречного героя, напоминающего рыцаря Артура. В его честь в "The Times" Черчилль писал: "Веселый, бесстрашный, разносторонний, хорошо образованный с образцовой симметрией тела и разума, он был таким, каким хотелось бы, чтобы все благородные сыны Англии были".
Но он был не таким. Возбужденные письма Брука к его любовницам и друзьям раскрывают терзания его разума, который, в резком контрасте с его внешностью греческого бога и, казалось бы, простой личностью, уводят нас в темные глубины разума человека, больного ненавистью к женщинам, антисемитизмом и иногда безумием.
Теперь мемуары Филлис Гарднер, скрытые в течение почти столетия, показывают впервые как близко Брук подошел к исполнению своих садистских фантазий. У нас есть сведения о их странной встрече на берегу реки, написанные рукой Филлис. Она оставила 92-страничный отчет о их романе - и письма, написанные друг другу - Британской библиотеке, после ее смерти от рака молочной железы в 1939 году. Они оставались нераскрытыми и непрочитанными до 1998 года, когда Энн Пэйн, тогдашняя библиотечная начальница отдела рукописей, описала их как "без сомнения, самые интересные документы, которые я когда-либо издам".
Филлис была ослеплена Бруком с момента их встречи в кафе-кондитерской на вокзале Кингс-Кросс в ноябре 1911 года. Они ехали в одном вагоне в Кэмбридж и она тайно сделала набросок человека, которого описала как "это сильное и выдающееся существо ... это несущийся вихрь ... чем больше я рисую его, тем больше он мне нравится". Но неизвестный наивной молодой художнице Брук - настоящий бабник - одновременно состоял в связи с социалисткой Кэтрин 'Ка' Кокс...
...а также молодой женщиной по имени Ноэль Оливье, двоюродной сестрой актера Лоуренса Оливье и ученицей прогрессивной школы Bedales (шо цэ?)) в Хэмпшире.
Брук любил скрывать свою личную жизнь и почти наверняка ни одна из его подруг не знала, что он также имел по крайней мере один страстный гей-роман с молодым человеком, одноклассником из Рэгби (название школы) по имени Денхем Рассел-Смит.
Брук написал письмо в 1912 году Джеймсу Стрейчи, в котором он описывал интимные сексуальные подробности того как соблазнил Рассела Смита аааааа!)) Вот шельмец, соблазнил))
Поэт позже описал себя как "не более чем на половину гетеросексуален".
Бруку удавалось обманывать всех своих любовниц до нового 1912 года, когда пару месяцев спустя после знакомства с Филлис он обнаружил, что его главный любовный интерес, "Ка 'Кокс, завела роман с художником Генри Лэмбом, опытным соблазнителем.
Разоблачение вызвало сильнейшую ревность Брука, он был на грани безумия, и все его давно успокоившиеся неврозы вспыхнули с новой силой. Это очевидные психические нарушения нигде не описаны Филлис, поскольку они проводили время вместе тогда, когда поэт отдыхал от своих других любовных похождений.
на фото с Дунканом Кэмпбелл Скоттом
Описывая их следующую встречу после того волнующего дня купания нагишом, Филлис писала: "Мое сердце странно сжалось" (это лучше, конечно же, чем если бы сжалось горло). "И ощущая его моя кровь горела огнем".
По возвращении домой, Филлис оказалась настолько растрепанной и невнимательной, что ее мать с тревогой спросила: "Руперт занимался с тобой любовью?".Филлис признался, что да, у них был секс. И это все, что было сказано. А в предыдущей статье, если помните, было сказано, что Филлис не состояла в интимной связи с Бруком и это было явно сомнительно
Но некоторые намеки на психические отклонения Брука стала замечать даже Филлис. Прогуливаясь по Лондону, мимо строительных кранов, он выразил желание увидеть как они скинут свой груз на головы стоящей внизу толпы.
В другой раз, когда Филлис возилась с ключом от двери их любовного гнездышка, Брук схватил ключ, открыл дверь, и сказал ей, что она была не в состоянии открыть дверь, "потому что ты испорченная женщина", добавив: "Все женщины чудовища".
Поклонение Филлис ее Адонису закончилось в тот момент. "Мое сердце сжалось. Куда делся мой мечтательный ребенок?".
К этому времени у "мечтательного ребенка" завязались отношения с еще одной любовницей, ирландской актрисой Кэтлин Несбитт, которая в 86 лет, вместе с Джином Хэкменом сыграла в фильме "Французский связной 2".
Отчаянно пытаясь избежать своей до невозможности запутанной любовной жизни, в мае 1913 года Брук отправился в путешествие, которое привело его на острова Южных морей, где от него забеременела местная девушка, по имени Tattamata, родившая ему дочь.
Когда он вернулся, все его любовницы ждали его, но за короткий срок до начала войны он успел завести еще одну связь - с леди Эйлин Уэлсли, дочерью герцога Веллингтона.
Прощальная встреча Филлис и Брука состоялась в кафе Чаринг-Кросс в ноябре 1914 года, под бдительным оком матери Филлис, Мэри. Через несколько месяцев Брук поплывет навстречу своей смерти. Филлис написала после его смерти: "Если бы я знала, я бы обняла его и сказала "Бедный мальчик, мне так Вас жаль".
Даже после смерти Брука отверженные им любовницы находились под влиянием его чар, до конца жизни.
Вот и верь после этого мужикам)))
И отрывок из стихотворения Брука:
Сейчас в Грантчестере пышней
Сирень пред комнатой моей…
Смеются с майских клумб цветы,
Где алый с розовым “на ты”.
Куда-то ветер вдаль спешит
И мак с фиалками смешит…
Каштаны летом над тобой
Плетут туннели, где покой:
Зеленый сумрак и вода.
Там снов глубоких круговерть,
Ручей зеленый как мечта,
Ручей глубокий словно смерть.