Архетипические Основы Медвежьего Мифа

Образ медведя является одним из самых почитаемых в охотничьих культурах народов Северного полушария. Культ медведя сохранялся у многих народов Сибири, Севера и Дальнего Востока вплоть до начала ХХ века. Идеологическим стержнем культа медведя являлся особый медвежий миф – миф об умирающем и воскресающем звере (боге). Данный миф является одним из древнейших в истории человечества. Его корни восходят к первобытной охотничьей эпохе и связаны с зарождением тотемических верований и становлением промысловых культов .Чаще всего миф об умирающем и воскресающем звере был связан именно с медвежьим культом, в частности с поклонением бурому медведю.
Медвежий миф обосновывает необходимость проведения медвежьего праздника как центрального элемента культа медведя. В данном мифе медведь/медведица предстает как звериный предок, который должен возродиться после того, как его убьют и съедят люди при условии соблюдения определенного комплекса обрядов и табу. В медвежьем мифе переплетаются сразу несколько архетипов коллективного бессознательного: архетипы матери/отца, анимы/анимуса, Тени, Мудрого Старца, хозяина и Героя.
Так, в кетской легенде «лесовой человек» – сын медведя и женщины – отправляется, вопреки воле отца, к людям, где крадет себе невесту. Отец девушки собрал людей, и медведя «гонять стали». Медведь пытался откупиться от отца жены, оставляя ему шкурки животных, но ничто не помогло, преследования продолжались. Тогда медведь дал жене наказ о том, как необходимо действовать после его смерти: «Все равно убьют они меня... Если меня убьют, пусть правую руку отрезают, пусть бросают, сколько дней сидеть буду, чем кормить меня пусть узнают. На бересте пусть рисуют, норку (кожу с носа и губ) пусть оставляют. Мои кости пусть гложут, ребра пусть связывают, голову, кости в сторону пусть относят».Медведя убивают и поступают так, как он наказывал. При этом жена медведя его мяса не ест. После праздника, по легенде, медведь возрождается и возвращается к отцу.
Подобная легенда есть у эвенков . В ней от связи медведя и девушки рождаются медвежонок и «человеческий мальчик», которые растут и воспитываются в селении. Когда медведь вырос, то ушел в лес, но «человеческий брат» вызывает медведя на бой, в результате которого медведь был побежден. Перед смертью медведь попросил брата, чтобы тот «похоронил (его) – хорошо», а также сказал, что теперь будет много медведей и эвенки будут их промышлять. Поскольку, по легенде, у медведя была человеческая мать, поэтому женщинам, по наказу зверя, не разрешали есть голову, глаза и сердце медведя, так как женщина не должна есть «мясо собственного сына». После праздника медвежьи кости собирали и клали на деревянном помосте, на глаза клали специальные обтесанные палочки – тиння, а также одевали сделанные из бересты очки. После этого череп медведя вешали на дерево, отметив ствол зарубками. Считалось, что после совершения всех обрядовых действий медведи не должны были преследовать человека за убийство.
В работе Л. Я. Штернберга приведена орочская легенда, повествующая о происхождении обрядов медвежьего праздника, в которой брат убивает свою сестру-медведицу и ее мужа-медведя, после чего устраивает медвежий праздник .
На наш взгляд, наиболее архаичен вариант медвежьего мифа у обских угров . В нем медвежата и девочка появляются у медведицы после проникновения в нее духа первой женщины Мось – дочери богини земли, что наиболее ярко отражает как время возникновения мифа в период материнского родового строя, так и архетипическую сущность почитания образа медведицы как проявления архетипа Матери-Природы.
Другая обязательная составляющая медвежьего мифа, помимо идеи возрождения умершего зверя-предка-бога, – это сюжет о сожительстве человека и медведя и появлении у них потомства. Осмысливая феномен института «священного брака», О. В. Данилов предполагает, что в мотиве сожительства медведя и женщины «отражается архаическая идея магического содействия зверя плодородию, позже превратившая медведя в покровителя семейно-брачных отношений» . Магия плодородия и умножения людей (или зверей) – важнейшая идея как тотемической, так и промысловой составляющей культа медведя. Не случайно, изображения образа медведя в предметах мелкой металлической пластики V–VIII вв. на Урале и в Сибири содержат идею «преумножения» медвежьего вида. Это часто встречаемые изображения трех медвежьих голов, расположенных друг над другом, или шести голов по три в ряд, расположенных параллельно . Идея плодородия и производства потомства в результате «священного брака» позволяет говорить о переплетении в данном сюжете архетипических мотивов анимы/анимуса (зверя и человека как брачных партнеров) с архетипами матери и отца (зверя и человека как родителей медведя или человеко-медведя).
Третий компонент, который обращает на себя внимание в архаическом медвежьем мифе, – образ медвежьего потомка от священного брака. Как видно, образ медведя-сына в мифе наделен звериными чертами: он нелюдим, агрессивен, силен, и в противостоянии человеку он чаще всего проигрывает. В древнейших вариантах медвежьего мифа в его образе совсем не видны героические черты, столь явные в финно-пермском и русском вариантах рассматриваемого сюжета. В то же время в русских и коми-пермяцких сказках акцент, наоборот, делается на медведе-человеке и его чудесном происхождении, но при этом элементы, связанные с проведением обрядов медвежьего праздника, отсутствуют. Это указывает на то, что привнесение в интегральный образ медведя архетипов Героя и Культурного героя происходит в более поздний период, когда в условиях разложения родового строя формируются культы вождей и героев, сочетающие в себе в ходе трансформации древние образы зооморфных предков и новые черты человека-героя.
И последнее, медведь, повествуя в мифах о необходимости проведения праздника в честь него, о правилах проведения священных обрядов, выступает как носитель тайного знания, восходящий к архетипу Мудрого Старца.
Итак, образ медведя у охотничьих народов России, сформировавшийся в рамках тотемических верований, переплетающихся с идеями плодородия и умножения животных промыслового культа, включает представления о нем как о зверином предке – потомке небесного отца и мифической земной матери, брачном партнере, существе со сверхспособностями, которое может принимать как облик зверя, так и человека. Данные мотивы-компоненты образа медведя восходят к архетипам Отца/Матери, анимы/анимуса, частично Тени и Мудрого Старца. Представления о медведе как хозяине, герое, духе-покровителе, главе духов-предков, восходящих к архетипам хозяина-Царя и Героя, являются более поздними пластами в образе медведя.