Эти письма - "потрясающий, ни на что не похожий, человеческий документ, нескончаемый, растянувшийся на сотни страниц диалого с самим собой, Богом, миром."
Не только и не столько о творчестве, сколько о глубине жизни, жажде жизни, о мире, звездах, Боге, судьбе. ..
Приятного знакомства!
- Нужно любить – любить как можно больше, ибо в любви и заключается подлинная сила, и кто много любит, тот дает много и способен на многое, и что делается с любовью, то делается хорошо.
- Во многих случаях очень полезно почаще бывать на людях и общаться ними, а иногда мы просто обязаны и призваны это делать; Но увереннее всего чувствует себя в мире, среди людей тот, кто предпочитает тихо и одиноко заниматься своим делом и ограничивает себя узким кругом друзей.
- Человек испытывает потребность в немалом – в бесконечности и чуде – и правильно поступает, когда не довольствуется меньшим и не чувствует себя в мире как дома, пока эта потребность неудовлетворенна.
- И не надо принимать слишком близко к сердцу свои недостатки, ибо тот, у кого их нет, все же страдает одним – отсутствием недостатков; тот же, кто полагает, что достиг совершенной мудрости, хорошо сделает, если поглупеет снова.
- «Но какова же твоя конечная цель?» - спросишь ты. Цель эта определиться со временем, вырисуется медленно, но верно: ведь набросок становится эскизом, а эскиз картиной лишь по мере того, как начинаешь работать более серьезно, углубляя и уточняя свою в начале смутную первоначальную мысль, неясную и мимолетную.
- Видишь ли, бывают просто бездельники и бездельники, являющиеся противоположностью первым.
Бывают бездельники по лени и слабости характера, по низости натуры.
Есть и другие – бездельники поневоле, которые сгорают от жажды действовать, но ничего не делают, потому что лишены возможности действовать.
- Дружба, братство, любовь – вот верховная сила, вот могущественные чары, отворяющие дверь темницы. Тот, кто этого лишен – мёртв. Там же где есть привязанность, возрождается жизнь.
- Если рисуешь иву так, словно она живое существо – а в конце концов так оно и есть, - все окружение получается само собой. Нужно только сосредоточить свое внимание на этом дереве и не отступать, пока оно не начнет жить.
- Всегда ли те, кто так сильно боится банального, способны заметить то, что по-настоящему небанально? Боже мой, люди так часто ищут высоко под облаками или на дне морском, а оно оказывается рядом с нами.
- Бог, быть может, по-настоящему начинается тогда, когда мы произносим слова, которыми заканчивает свою молитву неверующий: «О, Господи, Бога нет!» Этот пасторский Бог для меня мёртв. Но делает ли это меня атеистом? Священники считают меня таковым – пусть. Но я люблю, а как бы я мог испытывать любовь, если бы не жил я и не жили другие; а раз мы живем, это уже само по себе чудо. Называй это Богом, или человеческой природой, или чем хочешь, но существует нечто, что я не могу ни определить, ни уложить в систему, хотя это нечто – чрезвычайно жизненно и реально; оно и есть мой Бог.
- Но ошибаясь, мы иногда находим правильный путь, и в каждом движении есть что-то хорошее.
- То, что я не гожусь для торговли или долгого ученья, вовсе не доказывает, что я не способен также быть художником. Наоборот, будь я способен стать священником или торговцем картинами, я вероятно, не был бы пригоден для рисования и живописи.
- Знаешь, по-моему, суть вежливости заключается в доброжелательности по отношению к ближнему; вежливость обусловлена потребностью, который испытывает каждый, у которого в груди есть сердце, - потребностью помогать другим, быть полезным кому-нибудь, и, наконец, жить вместе с людьми, а не одному. Поэтому я рисую не для того, чтобы докучать людям, а, напротив, делаю все возможное, чтобы развлечь их или обратить их внимание на вещи, достойные быть замеченными, но известные далеко не каждому.
- Разве знание людей, присущее таким художникам, дано им от рождения? Разве они не приобрели его, живя среди людей, и обращая внимание на вещи, мимо которых проходят другие, и помня то, что забывают другие.
- Но с какой стати честному человеку предаваться отчаянию?
- Но после смерти воскресают из мертвых. Resurgam* (*Я воскресну.)
- Пусть начинается шторм, пусть спускается ночь! Что хуже – опасность или ожидание опасности? Лично я предпочитаю действительность, то есть опасность.
- Как бы часто и глубоко я ни был несчастен, внутри меня всегда живет тихая, чистая гармония и музыка.
- Чувствовать сами вещи, саму действительность важнее, чем чувствовать картины, во всяком случае это более плодотворно, более живительно.
- Чувство природы и любовь к ней рано или поздно непременно находят отклик у людей, интересующихся искусством. Долг художника – как можно глубже проникнуть в натуру и вложить в работу всё свое умение, все чувство, чтобы сделать ее понятной другим.
Работать же на продажу, означает, по-моему, идти не совсем верным путём и, скорее, обманывать любителей искусства. Настоящие художники так не поступали: симпатией ценителей, которую они рано или поздно завоёвывали, они были обязаны своей искренностью.
- Великое не создается порывом, а представляет собой цепь постепенно слагающихся малых дел.
- Что такое рисование? Это умение пробиться сквозь невидимую железную стену которая стоит между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты умеешь.
- На мой взгляд есть две истины, всегда бесспорные и дополняющие друг друга: первая – не подавляй в себе вдохновение и фантазию, не становись рабом своей модели; вторая – бери модель и изучай её, иначе твое вдохновение никогда не получит пластической основы.
- Я считаю, что художник – счастливец: он находится в гармонии с природой всякий раз, когда ему в какой-то мере удается выразить то, что он видит.
- Тот, кто находится в гуще жизни, знает и чувствует многое.
- Не кажется ли тебе, что такие минуты переживает каждый человек, обладающий хоть каплей мужества и энергии?
Минуты хандры, подавленности, тревоги – они , по-моему в большей или меньшей мере бывают у каждого из нас и являются непременным условием сознательной человеческой жизни. Конечно, у некоторых людей самосознания просто нет. Однако тем, у кого оно есть, свойственно иногда приходить в отчаяние, что отнюдь не делает их несчастными или какими-то необыкновенными.
- Когда человек сосредотачивается на одной мысли, все его дела упрощаются и хаос уступает место единому и неуклонному стремлению.
- Когда что-то в тебе говорит: «Ты не художник!», тот час же начинай писать, мой мальчик, - только таким путём ты принудишь к молчанию этот внутренний голос.
Тот же, кто услышав его, бежит к друзьям и жалуется на свое несчастье, теряет часть своего мужества, часть того лучшего, что в нем есть. Друзьями твоими должны быть лишь те, кто сами ведут такую же борьбу и своим примером пробуждают в тебе жажду деятельности.
- «Я не художник» - как можно так жестоко отзываться о самом себе? Разве нельзя стать терпеливым, разве нельзя научится терпению у природы, видя, как всё растёт? Разве можно считать себя настолько мёртвым, чтобы допустить, что ты уже никогда не будешь больше расти? Разве можно умышленно препятствовать своему развитию.
- Повторяю, если хочешь что-то делать, не бойся сделать что-нибудь неправильно, не опасайся, что совершишь ошибки. Многие считают, что они станут хорошими, если не будут делать ничего плохого.
- Когда пустой холст идиотски пялится на тебя, малюй хоть что-нибудь. Ты не представляешь себе, как парализует художника вид вот такого пустого холста, который как бы говорит: «ты ничего не умеешь». Холст таращится, как идиот, и так гипнотизирует некоторых художников, что они сами становятся идиотами.
Но пустой холст сам боится настоящего, страстного художника, который дерзнет, который поборол гипноз этих слов: «ты ничего не умеешь».
Сама жизнь тоже неизменно поворачивается к человеку своей обескураживающей, извечно безнадёжной, ничего не говорящей, пустой стороной. Но какой бы пустой, бесцельной и мертвой ни представлялась жизнь, энергичный, верующий, пылкий и кое-что знающий человек не позволит ей водить себя за нос.
- Но я предпочитаю писать глаза людей, а не соборы, как бы торжественно и импазантно ни выглядели последние: человеческая душа, пусть даже душа несчастного нищего или уличной девчонки, на мой взгляд гораздо интереснее.
Весь вопрос в том, с чего начинаешь – с души или с платья; в том, служит ли форма вешалкой для лент и бантов, или средством передачи впечатления и чувства; в том, действительно ли ты моделируешь ради моделирования или потому, что это так бесконечно красиво само по себе.
- Разве ты не понимаешь, самопожертвование и стремление жить для других, когда это влечет за собой форменное самоубийство, есть грубая ошибка, поскольку в таком случае мы невольно делаем наших ближних убийцами?
- Ясно одно: раз жизнь коротка и быстротечна, а ты – художник, значит пиши…
- Вечером гулял по безлюдному берегу моря. Это было не весело и не грустно – это было прекрасно.
- Всё это поднимает вечный вопрос: вся ли человеческая жизнь открыта нам?
А вдруг нам известна лишь та ее половина, которая заканчивается смертью. Подобно тому, как нас везет поезд, когда мы едем в Руан или Тараскон, смерть уносит нас к звездам. Впрочем, в этом рассуждении бесспорно лишь одно: пока мы живем, мы не можем отправиться на звезду, равно как умерев, не можем сесть в поезд.
- Жизнь, как поездка по железной дороге. Едешь быстро и не видишь ни того, что впереди, ни – главное – локомотива.
- Впрочем не стоит отчаиваться только потому, что твоя мечта не осуществляется.
- И все-таки жизнь чертовски коротка, особенно тот ее период, когда человек чувствует себя настолько сильным, чтобы идти на любой риск.
- Нет ничего более подлинно художественного, чем любить людей.
- Карточка (фото) не нравится мне только в том смысле, что она через чур схожа с оригиналом.
- Как я завидую его уверенности, которая в любых обстоятельствах делает человека счастливым, радостным, жизнелюбивым!
- Если мы будем и впредь подходить к делу с лучшей, то есть человеческой, а не материальной стороны, не исключено, что наши денежные затруднения наконец удаляться. В буре мужаешь.
- Дорогой брат, самое лучшее, что мы можем сделать, - это смеяться над нашими личными маленькими горестями, а заодно и над великими горестями жизни человеческой.
- Доброта, проявленная тобой по отношению ко мне, не пропала даром, поскольку ты обладаешь ею и она остается при тебе, даже если ее практические результаты равны нулю.
- А покамест будем верить, что всё к лучшему в этом – что отнюдь не исключено- лучшем из миров
- Видя реальность жизни различных сумасшедших и душевнобольных, я избавляюсь от смутного страха, от боязни безумия.
Отбросив шутки в сторону, должен сказать, что я в значительной мере перестаю бояться безумия, когда вижу вблизи тех, кто поражен им, тех, каким в один прекрасный день легко могу стать я сам.
- Мы слишком мало знаем жизнь и едва ли имеем право судить о том, что добро и что зло, что справедливо и что не справедливо. Утверждение, что раз человек страдает, значит он несчастен, еще не доказывает, что это действительно так.
- Я склонен думать, что болезнь иногда исцеляет нас: до тех пор, пока недуг не найдет себе выхода в кризисе, тело не может прийти в нормальное состояние.
- Вещи приходят в упадок, ветшают, а вот кузнечики остаются такими же, что и во времена так любившего их Сократа. И стрекочут здесь конечно, на древнегреческом языке.
- Я становлюсь сами собой когда спокоен.
- Смотреть таким ясным взглядом на современную жизнь, вопреки всем ее неизбежным горестям – это и есть утешение.
* * *
Oliya Taskaeva -
Master Reiki Usui Shiki Ryoho,
Master style Reiki Bees™