Когда-то я читала книгу под названием «Витаминная библия». В ней была таблица, в которой разъяснялось, что требуется человеческому организму, исходя из его (человека) пищевых желаний. Например, желание бананов объяснялось потребностью в калии, страсть к чипсам — необходимостью соли, и так далее. Уж не помню, чем там объяснялось маниакальное стремление пить чай с пирожными в 2 часа ночи, наверное, желанием соответствовать канонам красоты островов Полинезии.
Так вот, жаль, что нет такой книги о цвете. Например, хочется чего-то буйно-ядрёно-оранжевого. А это просто тебе давно никто не говорил, какая ты красивая. И совсем не нужно было кидаться обдирать обои в своей комнате, или менять своего вполне положительного мужа на нечто более экзотическое.
Когда я иду по городу с моей мудрой сестрой Бэллой, и на мне при этом надето связанное мной пальто, которое видно за два квартала, и изо всех троллейбусов на нас показывают пальцами, она говорит : «Я не люблю, как ты, я люблю серой мышкой незаметно за людьми наблюдать.» И ведь не поспоришь, мудрая моя Бэлла, есть в её словах серая сермяжная правда.
Думаю, что цветовые предпочтения — это очень индивидуальная вещь, как желание или нежелание общаться с людьми определённого склада. К тому же, стремление окружать себя определёнными цветами меняется со временем. Меня периодически бросает из крайности в крайность — то жёлтого хочется, то синего, и так до бесконечности.
Может быть этим киданием себя из цвета в цвет я себе разнообразие жизни создаю? Взгляну на себя со стороны. Тощища смертная. Сидит тётка лицом в подрамник. Долго сидит. Тридцати пар туфель нету, ногти без картинок, и муж один и тот же. Удохнуть можно. Да ещё и киношки смотрит, от одного названия которых, в сон клонит. Хорошо, смирюсь, создаю разнообразие, наверное.
К цветам у меня отношение неровное. Среди них есть два, с которыми у меня совсем ничего не складывается. Зелёный и серый. Зелёный не люблю просто, без эмоций, не знаю почему, ну разве что хаки, но серый… Для меня он всегда был воплощением тоски. Она у меня не зелёная, а серая. Ни одной серой вещи на мне никогда не было. Физически не могу в этом находиться. И вдруг… Даже не знаю, с чего бы это. Дети что ли своим буйством меня на это сподвигли? Решила я вдруг соткать серую сумку. Не просто решила, а очень захотела. Намотала пасм из льна и джута и пошла их красить. В СЕРЫЙ. Сама.
Покрасила, высушила и поняла, что он может быть для меня приемлемым, даже красивым. С этими небольшими непрокрасами, в которых виден просто бежевый джут.
Какое-то ощущение первозданности и простоты было для меня в этом цвете. Почему-то вспомнилась передача «Линия жизни» с Юозасом Будрайтисом. Он стоял один на сцене, красивый и бородатый, а может и без бороды, неважно, для меня он навсегда Наркис из фильма «Опасный возраст».
Он рассказывал о себе медленно, видимо подбирая мысленно русские слова. Говорил о том, что любит авторское кино, в котором вроде бы ничего нет, просто идёт герой по дороге, идёт очень долго, и больше ничего. Ещё о том, как он любит простой, и в то же время, сложный вкус литовского ржаного хлеба. Казалось бы, ничего в нём особенного, вкус, знакомый с детства. Но может быть, потому так долго и держит тебя этот вкус, что не можешь сам себе объяснить, чем он так тебе нравится.
Так бывает и с цветом, и с каким-нибудь неброским, но в то же время сложным и глубоким лицом.
Прошла пара дней, я налюбовалась сложностью моего серого и вдруг захотела совершенно конкретного цветового сочетания. Серый, чёрный, красный. Добавилась декоративная «роковая» роза, вязаные крючком рюши. В фактуру полотна вошли полосы красной и чёрной ткани. В общем, вразнос пошла!
Не получилось у меня полюбить без макияжа серенькую простушку. То ли это сама простушка себе лицо «нарисовала»? Однажды актриса Светлана Крючкова сказала о своём лице, что актрисе очень удобно иметь лицо «бледной моли», ведь поверх этой бледности можно нарисовать гримом какое угодно лицо — хочешь женщину-вамп, а хочешь горничную Парашку.
Моя простушка не захотела быть серой мышкой и превратилась в Кармен. Так тоже бывает.
Ткала я это всё под музыку Б. Гребенщикова. Наверное, он компенсировал и уравновешивал собой некоторую «карменность», привнесённую весной и мной в простой и сложный серый цвет. Песня «Пыль». Хоть и не слишком эмоциональный, как всегда, БГ, но всё же со знойно-кубинским акцентом.
В процессе работы я сказала мужу, что слушая БГ, преисполняюсь любви к умным, тонким и красивым в любом возрасте мужчинам. На что муж мой ответил: «А я сколько лет его ни слушаю, так мужиков и не полюбил.»
Мы разные?
P. S. Ну вот и всё о моём последнем цветовом приключении. О серой мышке с «карменными» страстями. Наверное к природной красоте серого я вернусь как-нибудь, но не теперь.