По большому счету, здешняя Ярмарка – не столько собрание магазинчиков или обмена опытом, сколько такой архипелаг беглецов от стандарта, однообразия, предсказуемости, безликости окружающего мира. Звучит чересчур пафосно, да. Но собственное лицо работы (и в ней – автора), но диалог и сотрудничество с материалом, но эстетика «хорошо выделанного предмета», которой, к слову, недостает теперешнему мейнстриму искусства и которой с избытком было в прошлые эпохи, - это же манит неотразимо.. Достаточно посмотреть на непрактичное, даже избыточное украшение и выделку каждой поверхности (столь частое здесь и столь редкое в супермаркете) множества работ, чтобы понять, что здесь гостит невероятная роскошь – допуск любви в процесс производства, если можно так выразиться.
Что до архитектуры, мы восхищаемся Гауди или Хундердвассером по той же причине – что-то в них есть от хендмейда, правда? Но одно дело – профессионалы, индивидуальности, выпестованные учебой и практикой. И другое … В общем, если вы с ними еще не встречались – с почтальоном и кузнецом, для которых не нашлось подходящего тэга ( действительно, "архитектура" - и "ручная работа", как же это?) , то вот..
Почтальон Шеваль, Южная Франция.
Фердинан Шеваль, 1836-1924, образование начальное. Из-за него история архитектуры пополнилась рубрикой «наивная архитектура». Всю жизнь исправно разносил почту по французской деревушке, а в свободное время, тридцать лет и три года строил свой «Идеальный дворец». Вручную. Один. Построил. Смотрите.
Меня он сразил наповал и мгновенно. Самая близкая ассоциация – Ангкор-Ват, Камбоджа. Что было в голове у этого деревенского почтальона? Как это вообще?
Эти наплывы камня, эти статуи, отдающие китайской, египетской, шумерской древностью. Эта свобода, в форме, линии, идее.
Деревушка Отрив, козы, розы, проселок, трактир, пересуды кумушек, а тут – Древо жизни на одном фасаде, горгульи на другом, удлиненные скульптуры, в каменных кепках, смутно напоминающих остров Пасхи – это Цезарь, Верцингеторикс, Архимед.
Вблизи видно, что они выложены галькой, «калеш» - южная Франция, территория ледника, усеяна этим самым дешевым здесь материалом. Гальку и камни он возил в тачке, собирал их, когда разносил письма.
Надо же еще представлять себе провинциальный французский социум 19 века, с его абсолютным диктатом «комильфо», «как надо». В отличие от Англии, здесь никогда не любили чудаков, это черта культуры. Ценили здравый смысл и элегантное соответствие обстоятельствам. А тут… в общем, чудо и загадка.
Он хотел быть здесь похороненным, не разрешили. Тогда он снова взялся за тачку – и сделал себе усыпальницу, теперь это тоже драгоценный памятник архитектуры, вот так.
Кузнец Кириллов, Свердловская область.
Второй дом ближе – и по времени, и по географии. В интернете можно найти его по тэгу «Дом кузнеца Кириллова». Наше время, наша речь, наше место – деревня Кунары, Свердловской области, 50-60 годы ХХ века, русская традиция деревянного зодчества, советская символика в причудливом переплаве лубочного наива.
Кириллов, пожалуй, не так взрывает мозг, как Шеваль. В творении почтальона впечатляет абсолютное одиночество строителя в таком тет-а-тете с мирозданием, отсюда - тревожащая мифологичность "дворца". Кузнец - не такой одиночка, он опирался на традицию, фольклор, современные образы, и хотел сделать красиво (а не «идеально»). И он не работал с формой, только с декором. Но какой удивительный синтез, лешие и пионеры с горнами, советские лозунги, что-то выкликающие всему миру (на меньшее не разменивались), красные знамена …
И – нельзя не отметить унисон манеры, на обоих домах – скульптуры, подписи, орнаменты, символы.
Они чем-то очень родственны. Две картины мира, фактически два разных мира, но в обоих - максимальная населенность формы и пространства, как она знакома болеющим хендмейдом. К слову, для этого явления не нашлось "тэга" и у искусствоведческого сообщества - из-за Фердинана Шеваля пришлось ввести термин "наивная архитектура". И - продолжение следует.