Кристина Россетти

Если переиначить известное высказывание Чехова, то в книге должно быть всё прекрасно: и обложка, и страницы, и содержание. В случае с томиком стихотворений Кристины Россетти, выпущенным в минувшем году издательством Октопус, именно так и случилось.

Кристина Россетти всегда выглядывала из-за высоких мужских спин. Её отец, Габриэле Паскуале Россетти, что в 1821-м году был вынужден покинуть свою родину, прославился благодаря обширному корпусу комментариев к великому труду своего соотечественника — «Божественной комедии» Данте Алигьери. Первый из братьев, Данте Габриэль, вошёл в историю как художник и поэт, второй, Уильям Майкл, стал известным художественным критиком. Среди столь талантливых людей немудрено и затеряться, однако Кристина Джорджина, воспитанная в дружной и образованной семье, очень рано возвысила свой поэтический голос. Она начала писать стихи лет с восьми — просто потому, что не могла иначе.

«Ты смотрела на мир под определённым углом. Ни годы, ни общение с мужчинами, ни чтение книг ни в малейшей степени не поколебали твоей точки зрения. Наверное, в этом была своя мудрость. Твои чувства были столь непоколебимы, чисты и сильны, что благодаря им ты создавала стихи, ласкающие ухо, как мелодии Моцарта или напевы Глюка. И при всей своей гармонии твои стихи были сложны: в звуках твоей арфы слышалось одновременное звучание нескольких струн. Как все пишущие инстинктивно, ты остро ощущала красоту окружающего мира».

Эти строки взяты из эссе Вирджинии Вулф «Я — Кристина Россетти», написанного в год столетнего юбилея поэтессы, — оно размещено в конце книги. Эссе это тем более уместно и ценно, что Вирджиния Вулф окидывает своим наблюдательным, словно у премудрой птицы, взором и условия жизни, в которых взрастал талант Кристины, — талант «будущего писателя со своим особенным миром, умещающимся в его голове», и веру в Бога, что тёмным и твёрдым орехом зрела в глубине её души. Кристина стремилась к невидимому Богу, и этот бог был сумрачен и жесток.

Религия вмешивалась в её жизнь, с какой стороны ни посмотри — от каждодневных мелочей до отказа от любимого человека, не сумевшего покинуть лоно римско-католической церкви.

Вторая любовь её жизни тоже потерпела крах — избранник оказался скептиком и вольнодумцем, что навсегда преградило ему путь к супружеству с неумолимой Кристиной.

А что же поэзия этой скромной, но такой решительной женщины? Была ли она хороша?

Современники воспринимали её, как правило, скептически; все те стихи, что вошли в собрание сочинений Кристины Россетти, были когда-то отвергнуты издателями. Годовой доход, который она имела от стихов, на протяжении многих лет не превышал 10 фунтов.

Если отвлечься от финансовой стороны вопроса, то поэтическое наследие Кристины Россетти получало самую разную оценку — от категорического восторга Суинберна до критического взгляда профессора Сейнтсбери на их сбивчивый метр.

В 1862 году, когда был опубликован сборник «Базар гоблинов и другие стихотворения», её творчество удостоилось похвал Теннисона.

«Базар гоблинов» — сказка-притча не только о сестринской любви и о столкновении со сверхъестественными существами. В ней отразилось и представление викторианского человека о распределении гендерных ролей, и прославление социальной защиты от опасностей неконтролируемых желаний — словом, те проявления искушения и спасения, что так тревожили душу Кристины, женщины южного темперамента, закованную в броню протестантизма.

Широколицым астрам на земле

Ещё цвести, аллеи украшая,

Но мне милее роза небольшая,

Забытая на тоненьком стебле,

Последняя в холодном октябре, —

Последняя, но даже здесь, у края,

Она осталась розой, умирая.