Музейные предметы Джона Парсонса конец 18 века

Добрый вечер! Сегодня позвольте познакомить Вас с ещё одним представителем старой пластины Шеффилда!

Антикварные парные блюда - Old Sheffield Plate 1784 года. Шеффилдская пластина или шеффилдская тарелка- это процесс, используемый в 18 веке для изготовления изделий из листа меди, или стали сплавленного с листом стерлингового серебра. Этот процесс предшествовал нанесению серебряного покрытия (гальваника), которое началось в 1840- годах. Большинство этих серебряных изделий было изготовлено в Шеффилде, Великобритания (отсюда и название «Old Sheffield plate») старая пластина Шеффилда, который был крупным британским центром производства серебра.

Клеймо редкое, скрещенные ключи и подпись JP&Co,John Parsons & Co (Джон Парсонс)

Спасибо Эдварду Лоу за предоставленную информацию, клеймо редкое скрещенные ключи и подпись JP&Co,

в Гугл нашла всего несколько предметов этого мастера. Подсвечники наверняка пользовались большой популярностью в те времена. Думаю поэтому они и сохранились. Блюда не доживали до наших дней при интенсивном использовании, исчезали. Но этим двум экспонатом повезло, их берегли или они служили не по прямому назначению, скорее для красоты, этого мы с вами не узнаем.

Метропόлитен-музей — один из крупнейших и четвёртый по посещаемости художественный музей мира. Расположен в Нью-Йорке, США

И приблизительные цены на редкие предметы Джона Парсонса.

Информация во многих источниках рознятся Эдвард Лоу 1793 г., энциклопедия клейм с1784 г., может быть это не столь важно, хочу описать свои ощущения этих предметов, сразу бросилось в глаза ручка она выполнена из полого серебра. До этого все предметы в моей коллекции из старой пластины Шеффилда были сплавлены на меди, и впервые держу в руках и понимаю, что они гораздо тяжелее меди...и щедро сплавлены с толстой пластиной серебра. Если на предыдущих Шеффилдских блюдах проглядывала медь, то эти блюда выглядят превосходно, с учётом почти 300 летней истории сохранность безупречная, что и сподвигла найти ответ на вопрос с чем сплавляли серебро на старой пластине Шеффилда. И вот ответ, СТАЛЬ! Очень хорошая сталь. Тигельная. По сравнению с конвертерной или мартеновской сталью тигельная сталь была сильно дороже, но тем не менее производительность типичной мастерской в Шеффилде с 12 горнами и семью рабочими составляла около 25 тонн стали в неделю (6 рабочих дней с тремя плавками в день), а производство всех шеффилдских заводов в конце XIX в. — более 1000 тонн только лучшего сорта инструментальной стали в неделю (не считая стали низших сортов и мягкого литого железа для котельных листов и заклепок)

Рождение стали

Реомюр изобрел не только жидкостный термометр. - Об искусстве превращения мягкого железа в твердую сталь. - Шведский ученый пишет первую фундаментальную учебно-справочную книгу по металлургии железа. - Петр I и развитие промышленности в России. - Царская держава превращается в крупнейшего в мире экспортера железа. - Реомюр создал первую теорию закалки стали. - Английский часовщик изобретает тигельную литую сталь. - Промышленный шпионаж - старое прибыльное ремесло.

Молодой человек молча взглянул на вошедшую в комнату мать. Каминные часы были разобраны. Прекрасный с инкрустациями деревянный футляр, пустой и бесполезный, стоял на полу. Здесь же валялось еще несколько часов различной конструкции, замки, колпаки из жести для дымовых труб и многое другое, что на первый взгляд и нельзя было узнать в этом хаосе.

Мать подошла ближе и, хотя знала, что сын не любит, когда его отрывают от работы, мягко положила руки ему на плечи:

Извини, Бенджамин, но радость моя так велика, что я не могу больше откладывать разговор с тобой. Протирая чистой тряпкой деталь часов, сын вопросительно взглянул на нее. Она улыбалась, и лицо ее казалось молодым и красивым.

Наверное, бог благословил твои руки. Наш добрый брат и сосед, мистер Белей, снова видит и снова может работать. И ты помог ему в этом. Сегодня вечером он со своей женой хочет прийти к нам и принести подарок. Ты должен принять его, иначе он обидится.

Бенджамин согласно кивнул. Я кончаю работу. Эти часы соберу завтра. Да и надоели они мне.

Полное имя молодого человека, который одновременно владел такими далекими профессиями, как часовых дел мастер и врач, было Бенжамин Ханстман. Среди жителей Донкастера - небольшого городка, расположенного к северу от Шеффилда, он слыл не только хорошим хирургом и окулистом, но и талантливым часовщиком. Для всех этих профессий требуется спокойная и точная рука, и такая была у Бенджамина Ханстмана. В Донкастере он поселился всего несколько лет назад, а родился в одном из старейших городов Англии - Линкольншире. Еще во времена римлян город Линдум, как его тогда называли, считался важным местом. Позже город стал королевской резиденцией, а в дальнейшем, со времен норманнов, вновь приобрел важное торгово-промышленное значение.

И вот здесь, в Линкольншире, под сенью старинного трехбашенного монастыря, построенного в норманно-готическом стиле, в 1704 году родился Бенджамин Ханстман. Незадолго до этого его родители покинули родной город Кёльн по причине, оставшейся неизвестной. Возможно, сыграли свою роль религиозные мотивы, а возможно, разногласия со своим цехом, отказавшим кузнецу Вильгельму Хунцманну в звании мастера.

Родители Бенджамина были квакерами. Ревностно соблюдая строгие предписания веры, они вели скромный образ жизни и были уважаемыми членами своей религиозной общины. Институт священников и церковь, таинства и религиозные догматы они отвергали. Ханстманы были правдивы, отличались долготерпением и абсолютным воздержанием от алкоголя. Несколько раз Бенджамин был свидетелем того, как у его отца возникало состояние "внутреннего озарения", и тогда тот внезапно изменившимся голосом обращался к общине с речами, которых от него никто не ждал. Он говорил о всемогуществе и любви бога, о его величии и правдивости.

Бенджамину было всего шестнадцать лет, когда умер отец. Верховая лошадь в полутьме кузницы испугалась упавшей раскаленной поковки и ударила кузнеца копытом. Через несколько дней тот скончался. Умирая, он проявил внутреннюю твердость. У него не было и намека на разногласия со своим богом. В свои последние дни он приводил в порядок имущественные дела и подбадривал семью, а навещавших его членов квакерской общины просил быть поддержкой для жены и сына. И вот уже родные, друзья и знакомые молча стоят вокруг ложа умирающего, и лишь приглушенные слова молитвы нарушают тишину. Бенджамин никогда не забудет этого дня. С наступлением ночи отца не стало.

Несмотря на молодость, Бенджамин был довольно опытным часовщиком, и мастер поручал ему работы, требовавшие большого умения Но иногда работа не спорилась. Как правило, это было в тех случаях, когда материал, из которого были изготовлены инструменты и детали, не отвечал необходимым требованиям. Английская сталь отличалась низким качеством, была очень неоднородной по составу, содержала большое количество шлаковых включений. В те времена часовщики в основном сами изготовляли инструменты и детали к часам, поэтому хорошая инструментальная сталь ценилась особенно высоко. Многие заказывали сталь на континенте, например в Швеции или в Германии, но это было дорого, так как на длинном пути следования металл проходил через множество рук и все хотели заработать. Применявшийся в то время метод получения сравнительно однородной стали известен под названием рафинирования.

Сталь нагревали в огне древесного угля до красного каления и затем из нее отковывали тонкие прутки, который связывали в сноп и затем сваривали кузнечной сваркой. Процесс при необходимости повторяли. Таким образом получали или простую, или двойную рафинированную сталь. Однородность ее была намного выше, чем нерафинированной. Кроме того, такая сталь отличалась более высокими твердостью и чистотой.

Еще при жизни отца Бенджамин неоднократно пытался сам рафинировать сталь в кузнице, но желаемых результатов не получал. В первое время после смерти отца мало что изменилось. Однако постепенно качество стали после ковки и сварки начало улучшаться, хотя до дорогой зарубежной инструментальной стали было еще далеко.

Много вечеров и ночей провел Бенджамин в мастерской, но, увы, был разочарован. Появились сомнения в правильности путей поиска, и Бенджамин прекратил опыты. А проблема осталась! Она не давала ему покоя и напоминала о себе, когда ломался инструмент или пружина от часов. Ведь не может не быть способа превращения плохой стали в хорошую! Пожалуй, специалисту не пришла бы в голову идея рафинировать сталь методом переплава. Он сразу бы подумал, что необходимые для этого температуры слишком высоки и вряд ли их можно достичь в существующих печах. Но Хантсман не был специалистом, и он не говорил никому о своих поисках, поэтому некому было сказать, что он "заблуждается". Помимо высокой температуры, существовали и другие трудности. Так, при плавлении не должно быть контакта металла с топливом, иначе углерод из топлива будет переходить в сталь и она, как говорят металлурги, будет науглероживаться и превращаться в чугун.

Часовщик Хантсман целыми днями ремонтировал часы или занимался другими работами, связанными с механикой, иногда выполнял работу костоправа, накладывая шины при переломах, вправлял вывихи или искусно перевязывал раны. Соседи шли к нему даже для того, чтобы извлечь соринку из глаза. Он помогал всем И во всем, если мог это сделать. И никто не догадывался, что этот тихий и молчаливый молодой часовщик ночами занимается опытами по выплавке стали. Он не хотел, чтобы его считали чудаком или того хуже. Правда, его репутации верующего квакера такие разговоры не могли повредить, но так было спокойнее. В течение нескольких лет свое время от восхода до заката солнца Хантсман делил между молитвами и работой, как этого требует библия, а ночью проводил опыты в мастерской. Домашнее хозяйство вела мать. Она видела, сколько сил отнимает у Бенджамина его двойная жизнь, и порывалась отговорить его от ночных занятий, но каждый раз отказывалась от этой мысли. Она знала своего сына, знала, что ничего плохого он не может делать, и была твердо убеждена, что если потребуется, то он посвятит ее в свои дела. Так и случилось однажды вечером. Служанка убирала со стола, а мать отправилась, как обычно, осмотреть перед сном свое небольшое хозяйство, запереть калитку, сарай, закрыть ставни. Бенджамин остановил ее и пригласил в мастерскую.

И вот они уже там. Бенджамин показывает образцы стали, инструменты, пружины. После недолгих колебаний говорит, что, видимо, достиг цели. Теперь он знает, как из плохой английской стали получить хорошую инструментальную. Для этого ее нужно переплавить в специальном тигле, тогда она становится не хуже ввозимой из других стран. С ремонтом часов покончено, он хочет заняться производством и сбытом высококачественной инструментальной стали. Чтобы иметь доход, следует переехать в другой город, где исходная сталь и уголь дешевле, чем в Донкастере, и где можно также найти покупателей.

Мать согласилась. Она была готова покинуть Донкастер, оставить свой дом, друзей, расстаться с могилой мужа. Через несколько недель Бенджамин Хантсман нашел в небольшом городке Хендсуорт близ Шеффилда подходящий дом. Недалеко от Хендсуорта находился заброшенный металлургический заводик. Шеффилд уже тогда был центром английской сталелитейной промышленности. Здесь изготавливали лучшие в Англии ножи.

Переселившись в Хендсуорт, Хантсман нанял двух рабочих и начал полупромышленные опытные плавки. Оставались еще неясности, и новый металлургический процесс нельзя было считать полностью освоенным. Бенджамин расплавлял сварочную сталь в закрытых тиглях, изготовленных из лучших сортов стоунбриджской глины, используя кокс в печах, оборудованных дутьем и высокими дымовыми трубами. Тигельная сталь получалась однородной, высокого качества. Все это происходило в 1740-1742 годах. Казалось, что бывший часовщик из Донкастера был у цели своих многолетних поисков, но дело обстояло иначе.

Хантсман поселился вблизи Шеффилда, надеясь сбывать свою сталь местным предпринимателям, занимавшимся изготовлением ножей и других режущих инструментов. Однако его литая сталь была тверже и труднее поддавалась ковке, чем сварочная, и этого оказалось достаточно для того, чтобы шеффилдские кузнецы отказались от его услуг. Сколько ни пытался Хантсман убедить их, что созданная им сталь более высокого качества, все было напрасно. Он приходил в отчаяние: неужели пропадут его многолетние труды? В это тяжелое время умерла мать. Она ушла из жизни так же тихо, как и жила. Теперь его некому было поддержать в трудные минуты, вселить мужество и терпение. Приходилось справляться самому. С этого времени Хантсман практически переселился на завод. Он много работал, и качество стали постепенно улучшалось. Бракованный металл Бенджамин ночью закапывал в землю. Рабочих пришлось рассчитать, так как сталь, выплавленную в тигле, никто не покупал. Хантсман все чаще подумывал о возвращении к старой профессии часовщика, но тут судьба улыбнулась ему.

В это время во Франции возникло и стало развиваться производство различных стальных изделий. Необходимую сталь владельцы предприятий покупали за границей - в Испании, Италии и прежде всего в Германии. Ввозимую из Германии сталь почему-то называли "Facier de Hongrie", то есть "сталь из Венгрии". Французское правительство принимало меры для стимулирования производства высококачественной ножевой стали в своей стране. Еще при Людовике XIV были введены высокие пошлины на ввоз стали, но пользы они не принесли, а даже оказались вредными, так как качество французских режущих инструментов было очень низким. Правда, во Франции в это время жил человек, которого впоследствии отнесли к основоположникам современной черной металлургии, это был уже известный нам сеньор Рене Антуан де Реомюр, однако его трудов французские промышленники, очевидно, не читали, поэтому их зависимость от импорта стали не уменьшилась.

И вот однажды к Бенджамину Хантсману явились два француза. Это были братья Лени из Тулузы, что на юге Франции - два обходительных господина, которые случайно прослышали о литой стали Бенджамина Хантсмана. Уже при первом посещении Хендсуорта они заказали столько металла, что Хантсману пришлось снова срочно нанимать двух помощников. Но это было лишь начало. Вскоре заказы из Франции посыпались один за другим. Появилась необходимость расширить дело, причем значительно. Шеффилдских торговцев стальными изделиями успехи Хантсмана вначале совершенно не интересовали, но вскоре все резко переменилось. Выяснилось, что качество французских стальных ножей и инструментов намного выше, чем английских. Англичане предпочитали теперь покупать ножи и инструменты, изготовленные во Франции. Шеффилдские торговцы всполошились - ведь дело касалось их доходов. Однако вместо того, чтобы срочно перейти на сталь, выплавлявшуюся буквально у них под носом, они пошли окольным и, надо сказать, довольно странным путем.

Однажды Бенджамин Хантсман получил извещение, в котором содержалось требование явиться в недельный срок к досточтимому сэру Джорджу Савиле в Шеффилде - члену парламента от графства Йорк и весьма влиятельному человеку. Хантсман был у него уже на следующий день. Стоя в приемном зале замка перед широкоплечим человеком огромного роста, он пытался понять, что тому от него нужно. Хантсману не в чем было себя упрекнуть. Может быть, произошла ошибка?

Бенджамин Хантсман, я Вас позвал вот почему. Шеффилдские промышленники и торговцы скобяными товарами утверждают, что Вы поставляете во Францию хорошую литую сталь и теперь французские стальные изделия лучше, чем наши. Шеффилдская депутация потребовала, чтобы я добился в парламенте принятия закона о запрещении вывоза Вашей стали.

Эти слова застали Хантсмана врасплох. Ничего подобного он не предполагал. Сэр Савиле спросил:

Почему Вы продаете свою сталь во Францию, а не шеффилдским предпринимателям? Ваша честь! Уже несколько лет я настойчиво пытался продавать свою сталь в Шеффилде, но никто ее не брал. Все утверждали, что она труднее поддается ковке, чем сварочная.

Теперь настала очередь прийти в изумление сэру Савиле. В тот же день он пригласил к себе всю шеффилдскую депутацию и убедился, что Хантсман говорит правду. Тем самым повод для запрещения вывоза стали был снят. Шеффилду просто повезло, что сэр Савиле так обстоятельно проверил прошение. В это же время владельцы мануфактур Бирмингема предложили Хантсману построить сталелитейный завод в их городе. И он, безусловно, принял бы их предложение, не сложись его дела в Шеффилде так удачно. Число заказов возрастало, и Хантсману пришлось нанять еще работников и расширить производство. Понятно, что появились завистники. Бывший часовщик, умудренный горьким опытом, стал подозрителен и недоверчив. В глубокой тайне он хранил новую технологию получения стали. Патента Хантсман не взял, так как в бумагу не верил. Чтобы оградить себя от возможных неприятностей, он запретил посторонним входить на территорию завода без его личного разрешения. Со своих рабочих он взял клятву молчать обо всем, что делается на заводе. При этом Хантсман говорил всем, что "секрет" заключается в особом составе флюса, который он собственноручно задает в тигель перед самым его закрытием. Многократные попытки раскрыть этот секрет ни к чему не приводили, и люди начали привыкать к мысли, что тигельную сталь может выплавлять только Бенджамин Хантсман. Но однажды один из его главных завистников, чугунолитейщик Уолтер Уолкер из Гринсайда, что близ Шеффилда, придумал оригинальный план.

Было известно, что сталь выплавляют только ночью. И вот в промозглый холодный зимний вечер накануне сочельника в ворота завода постучал изможденный старый человек, одетый в лохмотья. Его хотели прогнать, но он начал жалобно стонать и что-то невнятно лепетать. Тогда, сжалившись, один из пожилых рабочих впустил старика и разрешил погреться в плавильном отделении. Работали почти все печи, но свет от них и от дров, горящих в загрузочных бадьях, не мог полностью осветить помещение. Уолкер, а это был он, стараясь никому не показаться на глаза, быстро забился в темный угол. Едва он это сделал, как появился Бенджамин Хантсман в сопровождении двух рабочих, которым приказал разрубить на наковальне несколько стальных прутков. Куски размером в два-три дюйма загрузили в глиняные тигли. С удивлением Уолкер увидел, как в каждый из них Хантсман насыпал слой битого стекла. Уолкер подобрался к куче этого стекла и, несмотря на опасность быть замеченным, положил несколько осколков к себе в карман. Как он установил на следующий день, стекло представляло собой обычный бутылочный бой.

После загрузки битого стекла тигли, высота которых составляла около 10 дюймов, тщательно закрыли. Этим занимался сам Хантсман и с ним двое рабочих. Тигли поместили на колосниковые решетки еще не нагретых печей - по одному в каждую печь - и обсыпали древесным углем. Все остальное пространство печи заполнили горючим материалом (топливом). После его зажигания плавильщики заложили печные отверстия кирпичами. Уолкер видел, как открыли одну из печей и извлекли из нее тигель. Жидкую сталь из него залили в чугунную форму. Это был настоящий фейерверк. Искры сыпались дождем, чтобы, достигнув земли, там угаснуть. Вероятно, такая картина своей дикой красотой могла бы пленить художника, но Уолкер им не был. Его интересовало только одно - технологический процесс выплавки стали. И он узнал секрет этого процесса. Ничто не ускользнуло от его внимания этой ночью; он запомнил мельчайшие детали технологии, как будто от этого зависела его жизнь. Уолкер видел, как после охлаждения развинчивали формы, как их изнутри перед заполнением покрывали графитовой смазкой (её он тоже взял для исследования).

Уже под утро Уолкер покинул завод, не узнанный никем. Секрет выплавки тигельной стали перестал быть секретом. Вскоре Уолкер начал выплавлять такую же отличную сталь, как и Хантсман, а затем этот процесс получил развитие и в других странах. Спрос на тигельную сталь непрерывно возрастал и, несмотря на резко возросшую конкуренцию, Хантсману пришлось строить новый завод в Эттерклифе к северу от Шеффилда. В течение всей своей жизни Хантсман упорно изучал химию, стремясь осмыслить свое изобретение. Поэтому понятно, что Английская Академия наук (Royal Society) пожелала сделать его своим членом. Хантсман отклонил это предложение, полагая, что религиозные убеждения квакера исключают возможность его быть членом подобного ученого общества.

1 (Тигельная плавка - древнейший способ плавки металлов. О ней писал еще Аристотель (IV век до н. э.). Процесс применяли главным образом в странах Древнего Востока (Индия, Персия, Сирия). Тигельную сталь здесь использовали для изготовления холодного оружия. Затем секрет тигельной плавки был утерян. Возродил процесс Б. Хантсман.

Умер Хантсман в Эттерклифе в 1776 году. Там он и похоронен и на его могильном памятнике выбита надпись: "Sacred to the memory of Benjamin Huntsman, oi Attercliffe, Steel-refiner, who died June 20-th 1776, aged 72 years"

"В память о Бенджамене Хантсмане из Эттерклифа, сталеплавильщике, умершим 20 июня 1776 года 72 лет"

Насколько важно было решить проблему замены древесного угля каменным, видно из слов лорда Шеффилда, относящихся к 1786 году: Изобретенный лордом Дандональдсоном процесс получения кокса из каменного угля, паровая машина Уатта и отапливаемая каминным углем подовая печь Генри Корта, предназначенная для фришёвания стали, принесут Англии больше пользы, чем потерянные в 1786 году тринадцать североамериканских колоний...

Историческая справка есть в википедии.

Вот такая история литейщика, наши блюда из прочной, дорогой, и твёрдой стали, поэтому и вес блюд меня смутил, поняла что это не медь.

Спасибо всем кто дочитал. Блюда скоро появятся в магазинчике.

Маргарита